Применение и толкование норм гражданского законодательства и договора Статья вторая. Применение и толкование договора

Применение договора

        Сам термин звучит довольно нелепо и непривычно. И это действительно так, если мы будем исходить из общепринятой концепции, что применение норм права – это исключительная компетенция государственных органов.

        Но если воспринять концепцию Ю.Х. Калмыкова о двухстадийности процесса применения права для гражданско-правовых отношений (которую я изложил в статье первой), то возможность применения такого термина становится не такой уж неприемлемой.

        Напомню, что, по концепции Ю.Х.Калмыкова, реализация гражданско-правовых предписаний в регулятивных и охранительных отношениях осуществляется по-разному. В регулятивных отношениях реализация юридических норм протекает в форме применения, причем сам правоприменительный процесс имеет две стадии.

На первой, основной стадии граждане, юридические лица или государство совершают активные действия по претворению правовых предписаний в жизнь, по  урегулированию тех или иных общественных отношений посредством привлечения к этому соответствующих норм права. Процесс применения права может начаться  и завершиться первой стадией, если его участники не отклонятся от предусмотренного нормой варианта поведения.

Во второй стадии осуществляется принудительная, властная реализация юридического предписания. Компетентный орган государства или общественности, руководствуясь диспозицией той же нормы, применяет соответствующую санкцию. Вторая стадия применения норм права в регулятивных отношениях характеризуется властной деятельностью компетентных органов государства и общественности. Она дополняет в необходимых случаях первую, основную стадию, является средством принудительного претворения в жизнь правовых предписаний.

На первой стадии, помимо соблюдения права, возможны случаи применения права, особенно при заключении договоров, когда стороны не просто беспрекословно исполняют то, что им предписано, а совершают активные действия по применению права.

        Слово «соблюдать» означает «исполнять в точности, строго».

        Слово «применять» означает прикидывать, прикладывать, приспособлять, приноравливать, приспособлять, употреблять, использовать на деле каким-либо образом[1].

        «Осуществлять» означает  выполнять, совершать, производить.

        «Использовать» -  употреблять, пользоваться (воспользоваться) в своих интересах, извлекать выгоды из чего-либо.

        «Исполнять» - выполнять, претворять в жизнь, осуществлять действия согласно инструкциям и указаниям.

        Слова «соблюдать», «исполнять» полностью применимы к отношениям, регулируемым публичным правом: там действительно надо исполнять в точности, строго.

        Оно применимо и к отношениям, регулируемым частным правом, но не ко всем. Трудно сказать, что при заключении договора, особенно не предусмотренного законодательством, стороны исполняют норму права в точности, строго. Они могут выйти за пределы установленных норм, могут заключить договор, не предусмотренный законодательством, к ним может быть применена аналогия закона и аналогия права, им разрешено все, не запрещенное законодательством.

        В отличие от этого в публичном праве действует другой принцип: разрешено то, что предусмотрено законодательством. Из этого можно сделать вывод, что в публичных отношениях нормы права соблюдают, исполняют все субъекты, а применяют только государственные органы, облеченные властью.  

        В частных отношениях нормы права соблюдают и исполняют все, но в ряде случаев, в частности, в договорных отношениях, они выходят за рамки строгого исполнения в точности, а начинают приспосабливать, использовать на деле, применять нормы права. 

        Данная концепция здесь только обозначена. Она нуждается в дальнейшем развитии и дополнительной аргументации. Но как концепция она вполне, на мой взгляд, имеет право на существование.

Толкование договора

Понятие толкования договора    

        Под толкованием договора следует понимать деятельность суда по установлению значения условий договора с целью определения прав

 и обязанностей сторон[2].

        Под толкованием договора понимается «двуединый процесс уяснения содержания предписания и его разъяснения»[3].

        Основываясь на своем определении юридического толкования, понятие толкования договора сформулировала Е.А. Березина: «толкование индивидуально-правовых договоров – это особая разновидность юридического толкования, представляющая собой осуществляемую с помощью как традиционных способов юридического толкования, так и способов, вытекающих из особенностей договоров, специфическую юридическую деятельность сторон договора, их представителей, судебных органов и других субъектов права, направленную на познание смысла условий договоров в целях их непосредственной  или опосредованной реализации»[4].  

        Обобщая все приведенные положения, можно сформулировать следующее определение толкования гражданско-правового договора. Толкованием гражданско-правового договора  является деятельность суда по установлению, выяснению смысла (содержания) условий договора (как письменного, так  и устного) и выражению в судебном решении итога толкования в виде разъяснения содержания его условий[5].                

        Объективный и субъективный подходы к толкованию договора

        1. Как отметил М.И. Брагинский, при оценке смысла норм о толковании договора, следует иметь в виду, что в принципе в законодательстве разных стран и в разное время существовали прямо противоположные исходные позиции. Одни из них опирались на «теорию воли», а другие – на «теорию волеизъявления». Суть расхождений состояла в определении того, чему следует отдавать предпочтение при несовпадении воли и волеизъявления: тому ли, что написано в договоре  или высказано сторонами при определении его условий, либо тому, что стороны в действительности имели в виду, выражая устно или письменно свое понимание соответствующих действий, и прежде всего оферты или акцепта.

        Если применить к указанным двум теориям общее положение о защищаемых правовых интересах, нетрудно установить, что «теория воли»  направлена в соответствии с ее исходными положениями на защиту  интересов слабой стороны (той, которая ошибалась), а теория «волеизъявления» - контрагента ошибающейся стороны (в более широком смысле – интересов оборота)[6].   

        2. В зарубежном гражданском праве сложилось два противоположных представления о том, что может служить таким ориентиром, которые, как правило, обозначаются в доктрине как объективный и субъективный подходы. В настоящем параграфе предлагается обзор развития и анализ основных положений указанных подходов к толкованию договора.

        Согласно первому подходу, толкуя договор, необходимо устанавливать подлинную волю сторон, даже если она находится в противоречии с тем, как она выражена (субъективный критерий); согласно второму при толковании договора  приоритет должен быть отдан тому, как выражена воля сторон, т.е. волеизъявлению посредством слов, знаков и т.д. (объективный критерий)[7].

        3. Классический пример различия между verba (слово) и voluntas (воля) приводит А.К. Байрамкулов в своей монографии.

        В известном наследственном деле Causa Curiana на примере толкования завещания столкнулись две позиции, которые в современной терминологии могли быть охарактеризованы как объективная и субъективная.

        Так, наследодатель оставил завещание, в котором содержалось следующее распоряжение: «Если у меня родится сын и он умрет, не достигнув совершеннолетия, то я желаю, чтобы Курий был моим наследником». Случилось так, что сын не родился, и встал вопрос о том, имеет ли Курий право на наследство. Известный римский оратор Квинт Муций Сцевола отстаивал буквальный смыл завещания: если сын не родился, значит и Курий не может стать наследником. Его оппонент Луций Лициний Красс возражал, ссылаясь на справедливость и подлинную волю завещателя, которая была направлена на передачу Курию наследства, если им не сможет воспользоваться сын наследодателя.

        Противоборство объективных (Сцевола) и субъективных (Красс) подходов к толкованию договора особенно показательно с точки зрения используемых сторонами аргументов. Апеллируя  к духу старого цивильного права, Сцевола настаивал на приоритете буквального текста и неукоснительном соблюдении того, как воля наследодателя была выражена  в завещании: «Было бы ловушкой для народа, оставив в пренебрежении написанный текст, заниматься розыском воображаемой воли завещателя». Это означало бы «толкованием красноречивых адвокатов извращать писания простых людей». В ответ на это Красс, обращаясь к идее справедливости, возражает: «В словах-то и заключается ловушка, если оставить без внимания волю».

        Из представленных сторонами доводов видно, что в поддержку объективного (формального) подхода приводятся аргументы, связанные с необходимостью защиты правовой определенности. Данный подход в римском праве основывается прежде всего на буквальном значении слов.  В то же время субъективные начала толкования, «выросшие, вероятно, на почве jus gentium в условиях развитой торговли», являясь отступлением от буквального значения, находят свое обоснование во внешних  по отношению к тексту идеях: «Справедливость требует, чтобы мысли и воля соблюдались»[8].

        Противостояние в таком чистом виде прекратилось уже в римском праве в пользу субъективного метода, но различие сохранилось и получило закрепление в современном праве.

        4. В современном зарубежном праве господствующее положение занял субъективный подход,  в рамках которого целью толкования является установление действительной (подлинной, реальной) воли сторон.

        Например, в ст. 1156 Гражданского кодекса Франции закреплено:

«Рассматривая соглашения, в первую очередь надлежит установить, каким было взаимное намерение договаривающихся сторон, а не осмысливать буквальное значение слов»[9].           

        В § 133 Германского Гражданского уложения говорится, что «при толковании волеизъявлений необходимо следовать действительной воле, не придерживаясь буквального смысла выражений».

        В соответствии с п. 1 ст. 18 Швейцарского обязательственного закона, при оценке формы  и содержания  договора следует установить истинную обоюдную волю сторон, не придавая значения неточным терминам или выражениям, которые использовались сторонами по ошибке или с намерением прикрыть истинную природу сделки»[10].

         Аналогично в §914 Всеобщего Гражданского кодекса Австрии:

        «При толковании договора следует обращать внимание не на буквальный смысл выраженного сторонами, а нужно исследовать намерения сторон и понимать договор так, как это соответствует  практике добросовестного гражданского оборота»[11].

        В соответствии с пунктом а) ст. 25 Закона о договорах (Общая часть) -1973 (поправка) от 15.06.1981г.) Израиля:

        «Договор толкуется в соответствии с волеизъявлением сторон, выраженным в договоре. В случае, когда из содержания договора невозможно установить действительное волеизъявление сторон, договор толкуется исходя из обстоятельств дела»[12].

        5. Субъективный подход нашел свое отражение и в международных документах.

        В ст. 4.1 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА закрепляется:

        «1. Договор должен толковаться в соответствии с общим намерением сторон.

2. Если такое намерение не может быть выявлено, договор должен толковаться в соответствии со значением, которое аналогичные сторонам разумные лица придавали бы договору в таких же обстоятельствах»[13].

То есть в первую очередь применяется субъективный критерий, и   только когда он не срабатывает, может быть применен объективный критерий.

Первоочередное значение субъективному критерию придано и в п.(1) ст.II-8:101 Модельных правил европейского частного права[14], и в п. 1 ст. 5:101 Принципов европейского договорного права (PECL)[15]:

«Договор должен быть истолкован в соответствии с общим намерением сторон, даже если оно отлично от буквального значения слов».

Такое же положение закреплено в гл. 8 DCFR-Принципы определения и модельные правила Европейского частного права. Проект общей справочной системы (Principles, Definitions and Model Rules of European Private law. Draft Common Frame of Reference)[16].

В то же время в некоторых международных документах закреплено первоочередное применение объективного критерия. Например, в ст.39 Кодекса Европейского договорного права закреплено следующее:

«1. Когда формулировки условий договора таковы, что выражают намерения договаривающихся сторон ясно и недвусмысленно, тогда содержание договора должно быть устанавливаемо в соответствии с буквальным смыслом употребленных в нем терминов, при условии рассмотрения договора как единого целого  и сопоставления различных положений договора одного с другим.

2. Над обычным значением [многозначного] слова, [использованного в

договоре], имеет преимущественную силу тот смысл, о котором прямо договорились стороны, или, если они упустили [об этом договориться] – отличающийся [от буквального] технический смысл, или же тот, что имеется в виду торговыми обычаями, соответствующими природе договора.

3. В случае возникновения при толковании договора таких сомнений, которые не могут быть разрешены путем всесторонней оценки его сторон, имеющим место даже после включения договора по совместимым его с текстом названный договор должен будет интерпретироваться в соответствии с общим намерением сторон, которое может быть установлено с помощью принятия во внимание [оценки любых] внешних элементов, касающихся сторон.

4. Никакой результат толкования договора не может приводить к последствиям, противоречащим началам добросовестности и разумности»[17].

Эта норма противоречит всем остальным международным документам и больше всего соответствует статье 392 ГК РК и аналогичной статье 431 ГК РФ. 

И в заключение приведу ст. 8 Венской конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.:

«1) для целей настоящей Конвенции заявления и иное поведение

стороны толкуются в соответствии с ее намерением, если другая сторона знала или не могла не знать, каково было это намерение.

        2) Если предыдущий пункт не применим, то заявления и иное поведение стороны толкуются в соответствии с тем пониманием, которое имело бы разумное лицо, действующее в том же качестве, что и другая сторона при аналогичных обстоятельствах.

        3) При определении намерения стороны или понимания, которое имело бы разумное лицо, необходимо учитывать все соответствующие обстоятельства, включая переговоры, любую практику, которую стороны установили в своих взаимных отношениях, обычаи и любое последующее поведение сторон».

        Пункт 1 ст. 8 – это субъективный критерий. Пункт 2 – это объективный критерий в рамках концепции поведения разумного лица.

        6. В зарубежной доктрине и практике выработан ряд правил и приемов, позволяющих суду разрешить спор о толковании договора.

        Известный английский исследователь договорного права в середине прошлого века В.Ансон сформулировал правила толкования договора в английском праве.

        Общее правило заключалось в том, что задача суда  при толковании договора состоит в том, чтобы выявить намерение сторон, письменным выражением которого договор служит. Но это намерение должно быть установлено из самого документа: стороны не могут представлять прямые доказательства того, что их истинные намерения отличались от положений документа. В.Ансоном сформулированы и другие правила общего характера, которые применяются судами в отношении письменных соглашений:

1)   Слова понимаются в их прямом и буквальном значении. Не

обязательно, чтобы это было словарное значение слова, но то его значение, в котором оно обычно понимается (Robertson v. French, 1803), причем всегда с оговоркой о возможности представления допустимых доказательств о том, что слово должно пониматься в каком-либо техническом или специальном значении. От этого правила можно отступать также в тех случаях, когда его применение повлечет за собой нелепость (Abbot v. Middleton, 1858) или несоответствие с остальной частью документа (Watson v. Haggitt, 1928);

2) Слова, имеющие двоякое значение, получают то значение, которое делает документ действительным, а не ничтожным или лишенным силы (Verba ita sunt intelligenda ut res magis valeat quam pereat). Когда было предусмотрено, что поручительство за истцов принимается «за встречное удовлетворение, выражающееся в том, что вы авансируете» Дж.С., утверждалось, что это указывало на предшествующее встречное удовлетворение, однако суд признал, что такие слова могут означать авансирование в будущем и могут быть равнозначны словам «за встречное удовлетворение, выражающееся в том, что вы будете  авансировать»  или «при условии авансирования вами» (Haigh v. Brooks, 1839). Это правило в поддержку документа столь твердо, что  в соответствующих случаях суд ограничивает письменный текст теми словами, которые применяются в соглашении, восполняет явные упущения и переставляет или даже опускает слова и фразы, если намерение сторон ясно;

3) «Соглашение должно получить такое толкование, которое допускают его формулировки и которое наилучшим образом выразит намерение сторон, устанавливаемое из договора в целом, и большее внимание должно уделяться ясному намерению сторон, чем каким-либо конкретным словам, которые могли быть использованы сторонами при выражении их намерения» (Ford v. Beech, 1848). Надлежащий метод толкования состоит в том, чтобы рассмотреть документ в целом, установить значение слов и фраз в общем контексте, попытаться определить содержание каждой его части (Ex antecedentibus et consequentibus fit optima interpretatio). Однако, если слова конкретной статьи ясны и недвусмысленны, они не могут быть изменены отсылкой к другим статьям соглашения.

Дополнительно к этим основным правилам существуют и другие правила: все они ведут к тому же результату - установлению намерения сторон, как оно определено в документе[18].

7. Английский юрист Р. Познер уже в наши годы предлагает четыре способа решения проблемы (Posner R.A. – The law and Economics  of Contract Interpretation // law and Economics Working Paper, №229, 2004).

Первый способ известен всем развитым юрисдикциям: если из текста договора прямо не следует его однозначный смысл, то необходимо выявить, что стороны действительно имели в виду, иными словами, выявить общую волю сторон. Однако этот способ будет работать только в том случае, если стороны действительно имели общую волю по спорному вопросу, но неверно ее выразили в тексте соглашения.

Второй способ тесно связан с судейским усмотрением и представляет собой чисто английский институт – «доктрина разумного человека». В этом случае судья выбирает наиболее рациональное, экономически эффективное толкование договора, то есть делает предположение о том, какое условие на месте сторон  включил бы  в договор разумный деловой человек.

Концепция «разумного человека» связана с таким правилом толкования договоров, как the Best Guess Rule. В этом случае судье даже не нужно прибегать к помощи никаких иных доказательств для определения содержания спорного условия. Используя человеческую рациональность, судья толкует спорное условие так, как стороны бы его истолковали, если бы в момент заключения договора предвидели возникновение ситуации, обусловленной неясностью в договоре.

        Третий способ представляет собой специфические правила толкования договора, которые можно обозначить как «правила, используемые для того, чтобы разбить ничью» (Tie-breaking Rules). К ним относятся правила о толковании договора против стороны, которая пытается привести контракт в исполнение, и правила  о толковании  договора против стороны, разработавшей договор. Последнее больше известно как the Contra Proferentem Rule.

        В последнее время the Contra Proferentem Rule начало широко применяться на практике. На законодательном уровне оно содержится, например, в ст. 1162 Гражданского кодекса Франции («в случае сомнения соглашение должно толковаться против того, кто выговорил условия (в договоре), и в пользу того, кто принял на себя обязательства». О его распространенности свидетельствует и то, что оно нашло отражение в ст. 4.6 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА («если условия договора, выдвинутые одной стороной, являются неясными, то предпочтение отдается толкованию, которое  противоположно интересам этой стороны»).   

Четвертым способом является буквальное формальное толкование договора, в соответствии с которым презюмируется, что договор – это соглашение сторон, в котором полно и законченно урегулированы все вопросы, связанные с его исполнением. Это презумпция лишает стороны права ссылаться на все иные доказательства в подтверждение условий договора. С буквальным толкованием в странах англо-саксонской правовой семьи тесно связаны еще два правила толкования договоров: the Four Corners Rule и the Parol Evidence Rule.

The Four Corners Rule предполагает, что смысл документа может быть установлен из содержания всего документа, то есть необходимо исследовать весь документ в целом, а не его отдельные части. Применительно к толкованию договоров это правило означает также исследование только текста соглашения, но не всех иных доказательств.

The Parol Evidence Rule также воспринимает договор как целостный документ и запрещает сторонам ссылаться на переговоры, проводимые до заключения контракта, если их содержание противоречит договору, заключенному в письменном виде. Иными словами, если the Parol Evidence Rule запрещает использование только доказательств, противоречащих письменному договору, то the Four Corners Rule идет еще дальше  и запрещает вообще использование всех иных доказательств, вне зависимости от того, противоречат  ли они письменному документу.

Однако в некоторых случаях применение the Parol Evidence Rule может быть ограничено. Например, допускается использование иных доказательств в целях подтверждения того, что между сторонами помимо основного договора были заключены еще и вспомогательное соглашение  либо соглашение о гарантийных обязательствах.

Следует также отметить, что иногда стороны сами могут установить the Four Corners Rule и the Parol Evidence Rule в своем договоре - сделать оговорку о том, что юридическую силу имеет только сам договор, а все иные документы, касающиеся  его, либо устные договоренности сторон не имеют такой силы (merger clause). В одном из недавно проведенных исследований отмечалось, что большинство предпринимательских контрактов содержат такую оговорку. Таким образом, четвертый способ толкования договора ограничивает свободу в толковании условий договора, в частности свободу усмотрения судьи, которой он обычно обладает[19].  

8. Помимо указанных выше способов толкования гражданско-правовых договоров, в зарубежной практике на уровне законодательных актов закреплены отдельные специфические принципы толкования, многие из которых были известны еще со времен римского права.

1) Толкование договора в пользу его исполнимости. В настоящее время данное положение закреплено в §332 американского Corpus Juris Secundum (CJS): «договор подлежит толкованию в пользу взаимности и определенности обязательств его сторон, а также возможности его исполнения».

2) Толкование в пользу действительности или заключенности договора. В соответствии со ст. 1157 Гражданского кодекса Франции, «если какое-либо договорное условие может пониматься в двух смыслах, то следует понимать его предпочтительно в том смысле, в каком оно может повлечь какие-либо последствия, а не в том смысле, в каком оно не имело бы никаких последствий».

3) Толкование в пользу меньшего объема обязательств. В силу ст. 1371 Гражданского кодекса Италии, «при невозможности истолкования следует считать, что должник принял на себя меньший объем обязательств. В §334 CJS содержится правило о приоритете такого толкования, которое не предусматривает лишения прав или имущества, если иное не следует из договора.

Три вышеприведенных принципа толкования договоров направлены на поддержание стабильности договорных отношений и исходят из того, что стороны изначально намеревались создать действительную правовую конструкцию, предусматривающую сохранение разумного баланса интересов  сторон и их взаимную выгоду  от договорного сотрудничества. Таким образом, презюмируются, что обе стороны хотят исполнить договор в полном объеме и, придерживаясь принципа добросовестности, не стремятся возложить на своего контрагента обязанностей больше, чем это предусмотрено самим договором[20].

Сходство и различия между толкованием права и толкованием договора

Толкование права и толкование договора имеют много общего и к  толкованию договора можно применять многие приемы и методы, которые применяются при толковании права.

В частности, при толковании договора также применяются методы:

а) грамматический (словесный);     

б) систематический;

в) логический;      

г) исторический.

В то же  время есть и существенные различия между толкованием закона и толкованием договора. Прежде всего это различие в круге лиц, к которым толкование обращено. Если для договора важно то, как поняли условия стороны, то для закона – лишь то, какое значение для спорной нормы определено судом  при ее применении. В этой связи подходы к толкованию договора, которые основаны на установлении содержания воли сторон, к толкованию закона неприменимы.

Если норма закона подразумевает лишь одно правильное понимание – понимание суда, что согласуется с общим требованием правовой определенности закона, то договор при толковании предполагает множественность горизонтов понимания сторонами спорного условия.

Различия в толковании договора и закона также проявляются в том, что для договора не столь актуальны «прединтерпретационные» этапы исследования договора. В традиционном учении о толковании закона такой этап именуется критикой и включает в себя установление подлинности нормы (того факта, что данная норма действительно исходит от органа власти) и проверку  правильности ее текста[21].

Толкование договора по законодательству Республики Казахстан

1. Основные правила толкования договоров содержатся в статье 392 Гражданского кодекса Республики Казахстан, согласно которой:

«1. При толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

2.Если правила, содержащиеся в пункте первом настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая  воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон».

Толкование договора производится судом при возникших у сторон разногласиях в понимании того или иного условия  договора. Причем суду даны широкие полномочия: он может исходить не только из текста договора и его содержания, но и выходить за пределы договора с целью выяснить действительные намерения сторон. Однако второй способ толкования может применяться только в том, случае, если изучение текста договора не дает возможности выяснить действительные намерения сторон.

Можно выделить три последовательно применяемые правила применения процедуры толкования договора:

1)   установление буквального значения содержащихся в нем слов и

выражений, то есть так называемое филологическое (или грамматическое) толкование. Такое толкование позволяет определить смысл и содержание не только отдельных слов и выражений, но и смысл того или иного их сочетания;

        2) сопоставление соответствующего условия договора с другими условиями и смыслом договора в целом, то есть так называемое систематическое  толкование. При этом учитывается место расположения условия в тексте договора (например, условие, расположенное в разделе «Особые условия», должно иметь приоритет перед расположенным в разделе «Общие положения). По одному арбитражному делу смысл термина «статус договора» удалось решить с помощью анализа термина «правовой статус» договора;

        3) выяснение действительной общей воли с учетом цели договора, когда не помогает применение первых двух правил. При этом принимаются во внимание переговоры (устные переговоры могут учитываться, если стороны однозначно трактуют их содержание  или есть надежные свидетели), переписка сторон (письма, телеграммы, тексты проектов и протоколов намерений и т.п.), практика, установившаяся во взаимоотношениях сторон, обычаи делового оборота (см. комментарий к п. 4 ст. 3 ГК РК), последующее поведение сторон (если, например, анализ конкретных условий договора был основан на том, что это договор займа, но последующее поведение сторон показало, что ни должник, ни банк-кредитор не собирались обеспечить возврат долга. Из этого ясно вытекает, что и действительная воля сторон, и цель договора направлены не на исполнение договора займа, и речь идет о притворной сделке, прикрывающей другой договор – о безвозмездной передаче денежных средств).

        Хотя в статье 392 ГК РК говорится о толковании договора судом, но статья 392 ГК РК может применяться при толковании договора любыми участниками гражданского оборота. Единственно, поскольку в случае спора окончательное решение по нему принимается, как правило, судом, в статье 392 ГК РК предусмотрены правила толкования договора судом в случае спора между сторонами договора. Поэтому в случае возникновения спора стороны должны будут доказать суду правильность своего толкования договора.

        2. То, что основным видом толкования в соответствии с правом Казахстана является буквальное и систематическое толкование, подтверждается и судебной практикой. Судебная практика не имеет правообразующего или правоустанавливающего значения, но может использоваться как подтверждение единообразного подхода к вопросам толкования в правоприменительной системе Казахстана.

        Например, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Казахстан на основании буквального толкования условий договора страхования установила несостоятельность доводов истца (Постановление от 27 марта 2017года № 3гп-180-15):

        «Стороной истца по делу приводились со ссылкой на пункт 1.4 («Застрахованные лица») договора добровольного страхования доводы о том, что застрахованным по договору следует считать неограниченный круг водителей, уполномоченных на право управления транспортным средством страхователем Т., в том числе Д. Такие доводы несостоятельны, поскольку противоречат статье 392 ГК, согласно которой при толковании условий договора принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений.

3. В пункте 1.4 («Застрахованные лица») договора добровольного страхования нет указания о неограниченности круга застрахованных водителей, а оговорено, что «список водителей не определен».

Или, например, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Казахстан на основании сопоставления условий договора поставки также установила несостоятельность доводов истца о несоответствии поставленной продукции описанию в рекламных буклетах (Постановление от 21 октября 2015 года №3гп-538-15):

«Местные суды, удовлетворяя иск, приняли во внимание не условия договоров поставки, а ссылку истца на рекламный буклет, являющийся лишь печатной продукцией для ознакомления потенциальных заказчиков с производственными возможностями компании-производителя.

В соответствии с пунктом 1 статьи 392 ГК при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями м смыслом договора в целом.

В соответствии с пунктом 2.1 Договоров поставляемая продукция – четыре единицы конструкций мобильных зданий (далее - МЗ) – должна соответствовать Технической спецификации в Приложении №1 к Договорам, а также действующим стандартам Республики Казахстан».

4. Из ст. 392 ГК РК также следует, что, если буквальное значение не дает однозначного ответа о содержании условия, должны быть установлены смысл договора в целом (п. 1 ст. 392 ГК РК) и действительная воля сторон, с учетом всех обстоятельств  дела (п. 2 ст. 392 ГК РК). То есть, если филологическое и систематическое толкование не позволяет определить содержание какого-то условия договора, то его содержание выясняется на основании смысла договора в целом и действительной воли сторон, которые могут выясняться на основании предшествующей заключению договора переговорам, переписке, последующем поведении, сложившейся практике взаимоотношений, обычаям делового оборота и на основе иных доказательств, определяющих смысл и волю сторон при заключении договора.

5. Судебная практика Казахстана также подтверждает, что в правоприменительной практике суды при отсутствии однозначного толкования договора в любом случае исследуют все доказательства при его толковании.

Так, надзорная судебная коллегия по гражданским и административным делам Верховного Суда Республики Казахстан (Постановление от 10 декабря 2014 года № 3гп-712 -14), пришла к следующему выводу:

«Также является ошибочным толкование судами апелляционной и кассационной инстанций Соглашения от 12 октября 2011 года как предварительного договора, поскольку оно не содержит всех элементов, предусмотренных статьей 390 ГК, в частности, условий, позволяющих установить предмет, а также другие существенные условия основного договора.

В соответствии с пунктом 2 ст. 392 ГК, если буквальное толкование договора не позволяет определить его содержание, должна быть выяснена действительная  общая воля сторон с учетом цели договора.

Судами апелляционной и кассационной инстанций не принята во внимание цель кредита по договору банковского займа – приобретение вышеуказанного имущественного комплекса.

Одновременно с заключением договора займа сторонами было подписано Соглашение, по условиям которого приобретенный за счет кредитных средств Банка имущественный комплекс должен быть предоставлен в залог Банку, в установленный Соглашением срок.

Таким образом, исходя из условий договора займа и Соглашения, общая воля сторон при заключении указанных договоров была направлена на выдачу Банком кредита Товариществу на приобретение имущественного комплекса при условии его последующего предоставления в залог Банку».

6. Или, например, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Казахстан (Постановление от 25 июля 2017 года №6001-17-00-3гп/404) пришла к следующему выводу:

«Необоснованными являются выводы апелляционной коллегии об истечении прока действия Договора.

Согласно пунктам 1, 3 статьи 386 ГК договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения (статья 393 настоящего Кодекса). Если законодательством или договором предусмотрен срок действия договора, окончание этого срока влечет прекращение обязательств сторон по договору.

Пунктом 1 статьи 392 ГК определено, что при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора  в целом. Подпунктами 8.1., 8.2.пункта 7 Договора установлено, что Договор вступает в силу с момента его подписания и действует  до 31 декабря 2015 года, а в части взаиморасчетов - до полного их завершения.

В случае отсутствия уведомления о прекращении действия Договора до даты его окончания любой из сторон Договор считается автоматически пролонгированным на новый аналогичный срок.

Продавец  поставку сырой нефти не осуществил, уведомления о прекращении действия Договора не направлял.

В этой связи Договор действует до полного исполнения продавцом своих обязательств по поставке сырой нефти.

В соответствии со статьей 272 ГК обязательство должно исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями законодательства, а при отсутствии таких условий в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями».

7. Или, например, суд Северо-Казахстанской области (решение Северо-Казахстанского областного суда по делу №03-01-20/02 от 26 апреля 2002 года) установил, что:

При рассмотрении данного дела было установлено, что обе стороны толкуют договор о совместной деятельности по производству сельскохозяйственной продукции от 23 мая 2000 г. по-своему.

Истец считает, что спорный договор является договором о совместной деятельности. Ответчик же считает, что это не договор о совместной деятельности, а договор другого характера – поставки товаров, товароматериальных ценностей (ТМЦ), горюче-смазочных материалов (ГСМ).  

 В сложившейся ситуации у суда возникает необходимость в толковании данного договора.

Согласно ст. 392 ГК РК при возникновении у сторон разногласий в понимании договора толкование последнего производится судом. Причем при толковании договора судом принимаются во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условий договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

В данном случае суд, проанализировав все условия договора, приходит к следующему выводу. Хотя данный договор и называется договором о совместной деятельности по производству сельскохозяйственной продукции, но фактически он предоставляет собой договор обмена горюче-смазочных материалов, других товароматериальных ценностей и материальных ценностей на зерно пшеницы. Это следует из анализа условий договора. В частности, п.2.5 толкуемого договора предусматривает, что из выращенного урожая производственный кооператив на сумму взятых материальных ресурсов передает ТОО зерно - пшеницу мягкую по цене на момент переписки в срок до 1 ноября текущего года.

Совместная деятельность регулируется ГК РК, где определено, что по договору о совместной деятельности стороны обязуются совместно действовать для получения доходов или достижения иной не противоречащей закону цели. Причем порядок покрытия общих расходов по совместной деятельности и возникших  в ее результате убытков определяется договором участников; ведение общих дел участников договора о совместной деятельности осуществляется по их общему согласию.

Исследуемый договор не может быть отнесен по своему содержанию к договору о совместной деятельности, так как стороны не указали конкретного результата, для достижения которого они заключают данный договор. В самом договоре отсутствуют порядок определения общего имущества, порядок ведения общих дел и порядок распределения результатов совместной деятельности.

Доводы истца о том, что данный договор является договором о совместной деятельности, не могут быть приняты во внимание, так как противоречит установленным в судебном заседании доказательствам, что следует из анализа условий самого договора и требований законодательства. Учитывая вышеизложенное, суд считает, что данный договор представляет собой договор обмена ТМЦ, материальных ресурсов на сельхозпродукцию, в данном случае-зерно пшеницы.

Кроме того, впоследствии после заключения данного договора 05.10.2000 г. истец уступил право требования по возврату задолженности сумм по договору от 23 мая 2000 г. Акмолинскому филиалу ЗАО «Фонд финансовой поддержки сельского хозяйства». Т.е. истец при совершении данной сделки об уступке права требования по возврату задолженности сам косвенно подтвердил, что заключенный договор не является договором о совместной деятельности, так как если следовать показаниям истца, он уступил право требовать свой вклад в общее имущество назад фонду финансовой поддержки сельского хозяйства, что законом, регламентирующим совместную деятельность, не предусмотрено, а впоследствии еще дополнительно требует прибыль».

8. Как следует из указанных выше судебных актов, при наличии двух возможных толкований условия договора, которые не позволяют использовать для выяснения содержания условия буквальное толкование, суды исследуют все обстоятельства дела, в том числе практику и последующее поведение сторон, и толкуют соответствующее условие в соответствии с действительной волей сторон.

Таким образом, только при невозможности определить условие договора на основании буквального толкования или сопоставления его с иными условиями договора и смыслом договора в целом допускается толкование условий договора с учетом иных положений договора, а также переговоров, обычаев делового оборота и последующего поведения сторон. Это следует как из законодательства Казахстана, так и правовой доктрины и судебной практики.

Во избежание различного понимания условий договора во многих крупных контрактах специально оговаривается, как толковать те или иные положения контрактов[22].   

9. Положения, аналогичные ст. 392 ГК РК, содержатся в ст. 431ГК РФ, ст. 401 ГК Республики Беларусь, ст. 447 ГК Республики Армения, ст. 363 ГК Республики Узбекистан, ст.392 ГК Кыргызской Республики, ст.463 ГК Республики Таджикистан.

Такое же правило установлено в ст. 213 ГК Украины, только применительно не к толкованию договора, а к толкованию сделки.

10. Редким исключением среди постсоветских стран (не считая стран Прибалтики) является ГК Республики Молдова от 6 июня 2002 г., в котором заложен западный подход к толкованию договора. Эта тенденция значительно усилилась после принятия Законом №133 от 15 ноября 2018 г. новой редакции ГК.

В ст. 1100 ГК Республики Молдова закрепляется:

«(1) Договор подлежит толкованию в соответствии с принципом добросовестности.

(2) Толкование договора производится с учетом общей воли сторон, без ограничения буквальным значением используемых понятий.

(3) Если одна из сторон имела намерение придать договору  или договорному условию определенный смысл и об этом намерении во время заключения договора другая сторона знала или как можно разумно предполагать, должна была знать, договор должен толковаться в том смысле, который имела в виду первая сторона.

(4) Вместе с тем договор должен толковаться в соответствии со смыслом, который может быть придан ему разумным лицом:

а) если намерение сторон не может быть определено на основании частей (2) или (3); или

b) если вопрос касается лица, которое, не является ни стороной договора, ни универсальным или приравненным к нему правопреемником либо цессионарием стороны договора, разумно и добросовестно основывается на очевидном смысле договора».

Нетрудно заметить, что здесь повторяются положения Французского Гражданского кодекса или Международных документов, в которых расшифровывается понятие толкования договора. То есть это уже чисто западный подход к проблеме понятия толкования договора.

11. В ГК Грузии от 26 июня 1997 г. №786-II нормы о толковании договора рассредоточены в разных статьях:

«Статья 337. Толкование отдельных выражений договора

Если отдельные выражения договора могут быть истолкованы по-разному, предпочтение должно быть отдано тому, которое обычно принято по месту жительства заключивших договор сторон. Если стороны имеют разные места жительства, решающим является местожительство акцептанта.

Статья 338. Взаимоисключающие и многозначительные выражения в договоре.

При наличии в договоре взаимоисключающих и многозначительных выражений предпочтение должно быть отдано тому значению, которое более других соответствует содержанию договора.

Статья 339. Торговые обычаи и традиции

При определении прав и обязанностей сторон договора могут быть приняты во внимание торговые обычаи и традиции.

Статья 340. Толкование смешанных договоров

При толковании смешанных договоров принимаются во внимание нормы о договорах, которые наиболее близки к сути исполнения и ей соответствуют.

Статья 345. Толкование неясного текста в пользу другой стороны

Если текст стандартных условий договора неясен, он истолковывается в пользу другой стороны.

Статья 350. Толкование договора, заключенного в пользу третьих лиц

1. При отсутствии специальной оговорки исходя из обстоятельств дела, в частности из его цели, должно быть установлено:

а) должно или не должно третье лицо приобрести право;

б) это право возникает сразу или при наличии определенных предпосылок;

в) правомочны или нет стороны договора прекратить или изменить право третьего лица без его на то согласия.

2) Сторона, сделавшая оговорку в договоре в пользу третьего лица, сохраняет право заменить указанное в договоре третье лицо независимое от согласия контрагента».

12. В Законе об общей части Гражданского кодекса Эстонии от 27 марта 2002 г. закреплено:

«Статья 75. Толкование волеизъявления

(1)           Волеизъявление, направленное конкретному лицу, должно быть

истолковано согласно воле волеизъявителя, если получатель волеизъявления знал или должен был знать об этой воле. Если получатель волеизъявления не знал и не должен был знать о действительной воле волеизъявителя, то волеизъявление должно быть истолковано так, как его должно было понять подобное получателю волеизъявления разумное лицо в тех обстоятельствах.

(2)           Волеизъявление, не направленное на конкретное лицо, должно быть

истолковано в соответствии с волей волеизъявителя. Если такое волеизъявление направлено общественности, то оно должно быть истолковано таким образом, как разумное лицо должно было его понять.

        (3) Положения частей 1 и 2 настоящей статьи применяются также при толковании иных действий лица, имеющих правовое значение».

        13. В Гражданском законе Латвийской республики 1937 г. толкование юридической сделки было закреплено в статьях 1504-1510:

        «Подраздел седьмой

Толкование юридической сделки

1504.  При толковании сделки следует принимать во внимание значение употребленных при сделке слов, и если они не могут быть двояко поняты, то они должны в точности соблюдаться, если только не доказано, что они не согласуются с волей участников

1505. При возникновении сомнений относительно значения слов следует принимать во внимание их смысл и ясно высказанное или иначе выраженное намерение участников сделки.

1506. Совершенно неясные и непонятные, а также прямо себе противоречащие изъявления воли вовсе не толкуются, а признаются несуществующими.

1507. Толкованию, по которому сделка поддерживается и по возможности остается в силе, отдается предпочтение перед таким толкованием, которое имеет обратные последствия.

1508. Щадящему толкованию отдается предпочтение перед другими, и на этом основании предпочтение имеет то, которое меньше всего обязывает должника.

1509. Двусторонние сделки, возлагающие какие-либо обязанности на обе стороны, в случае сомнений толкуются во вред тому, кто в соответствующем случае является кредитором и кто поэтому должен был выразиться яснее и определеннее.

1510. Сделки о содержании и распоряжения последней воли толкуются так, чтобы в случае сомнений всегда оставались в силе установленные сделкой или распоряжением права по возможности в более обширном размере».

14. Сфера применения правил толкования договора, регламентированных ст. 392 ГК РК, весьма широка. В частности, они оправданно могут использоваться при определении того, был ли между сторонами заключен договор, в чем его цель, каково содержание его конкретных условий и в каком соотношении они находятся; как следует понимать употребленные в его тексте слова, выражения, термины и понятия; каков вид заключенного договора; вносились ли в договор изменения и каково соотношение первоначального и измененного текстов; имело ли место прекращение договора; охватывается ли текстом договора конкретное обстоятельство, возникшее в ходе его исполнения; каково соотношение между текстом договора и последующей перепиской сторон; совпадает ли волеизъявление сторон с их действительной общей волей; не являлось ли заключение договора результатом неправильно сложившейся воли его участника (участников); не является ли договор мнимой или притворной сделкой.

Сравнение названия рассматриваемой ст. 392 ГК РК («Толкование договора») и ее текста показывает, что закон предусматривает возможность разъяснения не только отдельных условий договора, но и соглашения как такового. Необходимость в этом чаще всего возникает вследствие недоработок, допущенных в процессе уточнения условий, а также заключения самого договора. Определенные трудности могут возникнуть при заключении смешанного договора, в котором содержатся элементы различных договорных типов.

Назначение этой деятельности состоит в обеспечении правильного использования договорной формы, применения только относящихся к конкретным имущественным связям правовых норм, предотвращения возможных ошибок при их реализации[23].

Буквальное значение слов и выражений – это тот смысл, который обычно имеют эти слова и выражения в используемом при заключении договора языке. Отсюда следует, что необходимым инструментом на этой стадии толкования может оказаться словарь соответствующего языка. Однако пока в решениях судов вряд ли удастся встретить ссылку на словарь русского языка. В то же время в решениях английских и американских судов ссылки на словари английского языка (например, словарь Уэбстера) – распространенное явление.

Во многих случаях у одного и того слова может быть несколько значений, в том случае и обычно употребляемых. Представляется, что в особо сложных случаях допустимо назначение лингвистической экспертизы. Следует заметить, что до настоящего времени в судебной практике случаи назначения такой экспертизы неизвестны[24]. Но назначение экспертизы возможно как по инициативе суда, так и по ходатайству участвующих в деле лиц. Представляется, что сторонам следует в сложных случаях проявлять активность  в процессе и заявлять соответствующие ходатайства.    

Возможность применения правил зарубежного законодательства в казахстанском праве

Рассмотрим несколько положений зарубежного законодательства, которые можно было бы применить в казахстанском законодательстве.

        1. Принцип толкования неясных условий договоров - contra proferentem (от лат. против предложившего).

        Данный принцип широко применяется в зарубежном законодательстве (в Германии, Франции, Нидерландах, Италии, Англии и других государствах).

        Сравнительно недавно этот принцип был введен в практику российских судов постановлением Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 14 марта 2014 г. №16 «О свободе договора  и ее пределах»[25].

        ГК РФ (так же, как и ГК РК) прямо не указывает на наличие какого-либо иного способа толкования условий, помимо вышеперечисленных. Однако на практике нередко возникают ситуации, когда даже после применения всех способов, предусмотренных гражданским законодательством, суды не могут истолковать положения договоров. Подобная ситуация получила в научной литературе наименование «интерпретационный тупик», выход из которого не так давно был предложен одной из высших судебных инстанций.

        Пленум Высшего арбитражного суда РФ в п. 11 указанного постановления отметил, что в случае исчерпания средств, предусмотренных ст. 431 ГК РФ, «толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия».

        Следовательно, ныне упраздненный Высший арбитражный суд Российской Федерации (далее - ВАС РФ), оказывая руководящее воздействие на судебную практику, в данном случае фактически создал новую норму права, применив расширительное толкование ст. 431 ГК РФ[26] .

        Целью принципа contra proferentem является не нахождение варианта, который стороны имели в виду. Важным становится только то, кто является автором неясного условия договора. Следует иметь в виду, что этот принцип используется только после того, как суды исчерпали все правила толкования договора. Поэтому толкование contra proferentem является своего рода спасательным кругом «для судов». Применение этого принципа является как бы санкцией для стороны, предложившей неясную формулировку до условия и будет стимулировать стороны формулировать условия договоров более четко[27].

1. Толкование в пользу кредитора

        В российской литературе предлагается в случае исчерпания способов, предусмотренных ст. 431 ГК РФ (ст. 392 ГК РК), применять принцип толкования неясного условия в пользу кредитора. Нормативным основанием для применения такого способа толкования договора являются ст. 56 ГПК и ст. 65 АПК, согласно которым каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Поскольку кредитор в случае неисполнения обязательства должником оказывается в положении истца, бремя доказывания оснований иска ложится на него. Поэтому он, в первую очередь, несет и риск неясности условия  договора, что предполагает необходимость проявления кредитором большего, по сравнению с должником, внимания к ясности соответствующего условия договора[28].   

1. Восполнительное толкование договора

        Проблемы восполнения договора возникают тогда, когда в договоре имеется пробел, т.е. условие, которое прямо не урегулировано соглашением сторон, но необходимо для исполнения договора. Восполнение договора в рассматриваемых нами правовых системах происходит посредством обращения к двум различным по своей природе методам.

        Первый метод восполнения – это применение диспозитивных норм закона. Все рассмотренные нами правовые системы имеют нормы, которые дополняют условия договора, если их неприменение специально не оговорено сторонами. Во Франции такие нормы называются diсregles suppletives, в Германии -  dispositives Gesetzesrecht, в России -  диспозитивные нормы. В Англии аналогичную функцию выполняют подразумеваемые условия в законе (terms implied in law).

        Второй метод восполнения – это собственно восполнительное толкование (Erganzende Vertragsauslegung). В Англии аналогичную функцию выполняют подразумеваемые фактически условия (terms implied in fact)[29]  .

        Все концепции восполнительного толкования договора основываются на едином критерии восполнения – гипотетической (предполагаемой) воле сторон.

        Ограничения восполнительного толкования:

        1. восполняемое судом условие договора не может противоречить уже существующим условиям договора;

        2. оно может быть применено только к случаям, когда без восполнения пробела договор не может быть исполнен;

        3. под видом восполнительного толкования не допускается расширение предмета договора, то есть создание судом новых прав и обязанностей сторон;

        4. недопустимо посредством восполнительного толкования заменять недействительное условие  договора[30].

        В российской и казахстанской юридической литературе высказываются различные взгляды на возможность внедрения восполнительного толкования договора.

        А.К. Байрамкулов выступает за применение такого способа толкования. Он считает, что:

        «5.1. Применением восполнительного толкования договора устанавливается гипотетическая воля сторон, которая отвечает на вопрос: как стороны урегулировали бы спорную ситуацию, если бы она была очевидна для них на момент заключения договора?

5.2. С целью применения института восполнительного толкования договора в российском праве на уровне разъяснений Верховного Суда РФ предлагается закрепить следующее правило: если в результате толкования условий договора согласно ст. 431 ГК РФ судом будет установлено, что стороны не согласовали условие, имеющее значение для определения их прав и обязанностей, договор восполняется положением, о котором стороны могли бы договориться, если бы предусмотрели его в договоре»[31].

        По мнению Н.Е. Сосипатровой и А.Ю. Буровой, «восполнительное толкование подлежит использованию только в исключительных случаях в целях защиты слабой стороны договора, а вмешательство суда в договорные отношения должно быть сведено к минимуму»[32].

        А.Г. Диденко считает, что применение восполнительного толкования возможно  при соблюдении следующих правил:

        «1. Восполнение пробелов договора возможно в случаях, когда это прямо предусмотрено законом. Например, в п. 1 ст. 621 ГК предусмотрено: «В договоре подряда указывается цена подлежащей выполнению работы или способы  ее определения. При отсутствии в договоре таких указаний и недостижении согласия сторон цена устанавливается судом, исходя из обычно применяемых за аналогичные работы цен с учетом необходимых расходов, понесенных сторонами». В то же время в ст. 616  ГК  для пробела в договоре в отношении сроков начала и окончания работ не предусмотрена возможность установления таких сроков судом.

        2. Восполнение пробела возможно в случае установления причины пробела в недобросовестном поведении стороны. Например, крупный подрядчик не включил в договор с мелким заказчиком условие, обеспечивающие интересы последнего.

        3. Восполнение пробела допустимо, когда в договоре или предшествующих договору переговорах, содержатся положения, допускающие трактовку, или имеются положения, достаточные для применения аналогии. Полный вакуум в тексте договора восполняться не может.

        Перечисленные условия могут применяться при согласии сторон на восполнение договора»[33]. 

        Мне кажется, что эти случаи или неисполнимы, или не имеют отношения к восполнительному толкованию.

        Первый случай – это никакое не толкование, а следование норме закона. Во втором случае толкование неисполнимо, ибо, по версии А.Г. Диденко, эти три условия могут применяться только при соглашении сторон. Недобросовестный подрядчик не согласится на включение в договор нового неблагоприятного для него условия.

        В третьем случае это не восполнительное толкование, а толкование, основанное на существующем условии договора.

        На мой взгляд, нельзя допускать применение восполнительного толкования в практике судов Казахстана. При существующем уровне коррупции и отсутствии независимости судей внедрение таких правил, рассчитанных на судейское усмотрение, может привести к судебному произволу.

        Если даже допустить в порядке исключения применение восполнительного толкования, то лишь при соблюдении двух условий:

        1. использованы все предусмотренные статьей 392 ГК РК способы толкования договора. Без применения восполнительного толкования договор не может быть исполнен;

        2. имеется согласие обеих сторон договора на применение судом восполнительного толкования. 

Выводы и предложения

Таким образом, в западном законодательстве и международных договорах сложилось два подхода к толкованию договора.

1. Согласно первому подходу, толкуя договор, необходимо устанавливать подлинную волю сторон, даже если она находится в противоречии с тем, как она выражена (субъективный критерий); согласно второму при толковании договора  приоритет должен быть отдан тому, как выражена воля сторон, т.е. волеизъявлению посредством слов, знаков и т.д. (объективный критерий).

2. В ГК РК, так же как в законодательстве многих постсоветских стран, исторически сложился второй подход, то есть объективный критерий. Как показывает судебная практика,  казахстанские судьи в значительной части с успехом применяют  этот критерий.

3. На мой взгляд, этот критерий в большей степени соответствует историческим традициям и современному состоянию законодательной и судебной систем Казахстана. Выявление подлинной воли сторон в противоречии с текстом договора в наших условиях отсутствия подлинной независимости судей и коррупции, которая пронизывает все слои общества, приведет к судейскому произволу и ущемлению прав граждан и предпринимателей. Точное следование тексту договора при его толковании – это гарантия объективного и справедливого рассмотрения дела. Только когда буквальное толкование текста договора не дает результата, можно прибегать к выявлению подлинной воли сторон.

4. Можно воспринять отдельные наработки зарубежного законодательства и судебной практики (contra preferentem, толкование в пользу кредитора, восполнительное толкование), но только с существенными ограничениями и предварительной проверкой их судебной практикой.

ВВЕРХ Печать • Сохранить в PDF