Внедоговорные обязательства по законодательству Республики Казахстан
Внедоговорные обязательства по законодательству Республики Казахстан
Внедоговорное обязательство как вид обязательства
Классификации обязательств. В юридической литературе проводятся различные классификации обязательств (регулятивные и охранительные, положительные и отрицательные, основные и акцессорные, простые и сложные, личностные и безличностные, обычные и фидуциарные, монообязательства и обязательства со множественностью лиц, долевые и субсидиарные, первичные (исходные, прямые) и регрессные, обязательства с определенным предметом и обязательства с неопределенным предметом (альтернативные и факультативные), обычные (защищаемые иском) и натуральные, делимые и неделимые, родовые (генетические) и индивидуальные (специальные), денежные и иные, секундарные и полные (полносоставные), обычные обязательства по достижению результата и обязательства по приложению максимальных усилий и т.д.[1].
Нетрудно заметить, что почти все эти виды классификаций так или иначе связаны с субъектами, объектами и содержанием обязательства, то есть с элементами самого обязательства.
Единственной классификацией обязательств, выходящей за рамки самого обязательства, является деление обязательств на договорные и внедоговорные, ибо оно основано на различных основаниях возникновения, изменения и прекращения обязательств, то есть на различных юридических фактах. Грубо говоря, это деление на договор и остальные юридические факты, договор и не договор, на обязательства, возникающие из договора, и обязательства, возникающие не из договора[2].
Классификации обязательств в римском праве. В римском праве обязательства по первоначальному происхождению происходили из двух основных источников: ex contractu и ex delicto. Кроме них, упоминаются еще два: quasi ex contractu и quasi ex delicto.
И хотя римские юристы немного по другому понимали различия между contractus и delictum (применение такого деления только к исковым договорам и правонарушениям), но в последующем они свелись к различиям между отвлеченными понятиями договора и правонарушения[3].
Различные факты, которые не подпадали под понятия контрактов и деликтов, римские юристы вначале группировали под неопределенным названием: varial causarum figurae, различные виды оснований. Но потом заметили, что обязательства, возникшие из этих источников, были похожи или на обязательства из договора, или на обязательства из деликта. Так появились обязательства, возникшие quasi ex contractu, как бы из договора, и обязательства, возникшие quasi ex delicto, как бы из деликта[4].
Под квази-контрактами (обязательствами как бы из договора) понимались случаи, когда договора нет, но возникает обязательство, очень напоминающее договорное обязательство: 1. Negotiorum gestio – ведение чужих дел без поручения; 2. Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения одного лица за счет другого.
Деликты в римском праве делились на публичные (delicta publica) – нарушающие интересы государства в целом, и частные (delicta privata). Деликт (delicta malebicia) – это противоправное действие, правонарушение.
Выделялись отдельные виды деликтов: 1. Injuria (несправедливость) объединяла любые правонарушения, направленные против личности; 2. Furtum (кража) - любое умышленно совершенное недобросовестное присвоение чужого имущества; 3. Dumnum injuria datum (несправедливо причиненный ущерб) – повреждение или уничтожение имущества; 4. Rapina (грабеж); 5. Metus (угроза); 6. Dolus malus (обман); 7. Fraus creditorum (обман кредиторов).
Исследователи римского права затрудняются дать общее определение квази-деликтов и причины их выделения. Одна из наиболее обоснованных теорий заключается в том, что здесь имеются в виду те незаконные действия, которые по разным причинам не могут быть отнесены к деликтам[5]. К отдельным видам квази-деликтов относят: ответственность судьи за ненадлежащее осуществление судопроизводства; ответственность за вылитое и выброшенное (actiode eввusis et deiectis) за вред, причиненный находящимся на улице, ответственность за поставленное и подвешенное (action de positis et suspensis),ответственность владельцев судов, постоялых дворов и конюшен за вредоносные действия слуг этих заведений. Все эти действия в настоящее время охватываются понятием деликта.
Р. Саватье объясняет четырехчленную классификацию следующим образом:
«Некоторые обязательства возникают из согласного волеизъявления, которое именуют в соответствии с традицией договором. Другие виды обязательств возникают из волевых актов, но содержание воли можно определить посредством юридических приемов, поскольку прямо свою волю на возникновение обязательства не выразили. Эти акты носят название квазидоговора.
Обязательства могут возникнуть и в связи с тем, что лицо претерпело ущерб, причиненный неправомерным действием другого человека. Содержанием такого обязательства является возмещение причиненного вреда. Оно носит название деликта, если вред был причинен преднамеренно, либо квази-деликта, если вред был причинен не по злой воле.
Но поскольку эти четыре вида оснований возникновения обязательств, в известной мере искусственно различаемые, недостаточны для объяснения возникновения всех видов обязательств, то к четырем указанным выше присоединилось еще пятое основание – закон, - которое должно охватить все то, что не подпадает под другие основания»[6].
Евгений Годэме так объясняет ситуацию с присоединением к четырехчленной классификации пятого элемента:
«Еще Потье (Obligations, ном. 113-116) заимствовал эту классификацию и присоединил к ней пятый источник – закон. Это может на первый взгляд удивить: с тех пор, как закон признал обязательство действительным, нельзя ли вообще сказать, что обязательство вытекает из закона? Тогда закон стал бы единственным источником обязательств. Но следует заметить, что в четырех первых приведенных случаях закон только заставляет признать обязательную силу за известными действиями человека. Действие человека и есть подлинный источник обязательства, Закон только посредственный его источник. Когда говорят об обязательствах, имеющих источником закон, имеют в виду те случаи, когда помимо какого-либо человеческого действия, закон непосредственно устанавливает обязательство, например, обязательства из опеки, из обязанности давать на содержание (алименты) (ст. 205, 207)»[7].
Классификации обязательств в западных юрисдикциях
Я так подробно говорю о последней классификации в силу того, что она нашла закрепление в современном законодательстве, в частности в Гражданском кодексе Франции[8].
В книге III Гражданского кодекса Франции (далее - ГКФ) Титул III называется «О договорах или договорных обязательствах в общем», а Титул IV называется «Об обязательствах, возникающих в отсутствие соглашения».
В Титуле IV Глава I называется «О квази-договорах», Глава II – «О деликтах и квази-деликтах». То есть в этом титуле сосредоточены все четыре категории (кроме договора), выступающие основаниями возникновения обязательств (квази-договоры, деликты, квази-деликты, закон).
Нормы об обязательствах из закона закреплены в ст. 1370 ГКФ. Статья очень интересная, мне хочется привести ее целиком.
«Статья 1370.
Некоторые обязательства возникают в отсутствие какого бы то ни было соглашения как со стороны того, кто их на себя принимает, так и со стороны того, в отношении кого они принимаются.
Одни обязательства возникают лишь в силу действия закона, другие имеют своим основанием личные действия обязанного лица.
К первым относятся обязательства, возникающие без волеизъявления сторон, такие как обязательства между двумя соседними собственниками или обязательства опекунов и других лиц, управляющих имуществом, которые не вправе отказаться от возложенной на них обязанности.
Обязательства, имеющие своим основанием личные действия обязанного лица, вытекают либо из квази –договора, либо из квази-деликтов; они являются предметом настоящего титула».
Обязательства из квази-договоров закреплены в главе 1 титула IV(ст. ст. 1371-1381) ГКФ. И в них говорится о действиях в интересах другого лица без поручения и о неосновательном обогащении.
Деликтам и квази-деликтам посвящена глава II Титула IV (ст.ст. 1382-1386) ГКФ. Насколько можно понять, помимо деликтов, речь здесь идет о таких квази-деликтах, как вред, причиненный действиями тех, за кого должно лицо отвечать, или вещами, которые находятся у него на хранении (например, ответственность родителей за вред, причиненный несовершеннолетними детьми; хозяев и работодателей за вред, причиненный их работниками; наставников и ремесленников за вред, причиненный их воспитанниками и подмастерьями; собственника за вред, причиненный животным; собственника строения за вред, причиненный разрушением последнего).
В Германском Гражданском Уложении (ГГУ) в Книге второй выделяется Раздел второй «Обязательства, возникающие из договоров». Седьмой раздел Книги второй называется «Отдельные виды обязательств» и в этом разделе помещены без особого выделения все обязательства – и договорные и внедоговорные. Например, Девятая глава называется «Публичное обещание вознаграждения», одиннадцатая глава называется «Ведение чужих дел без поручения», Семнадцатая глава - «Игры. Пари». Двадцать четвертая – «Неосновательное обогащение», Двадцать пятая – «Недозволенные действия».
Во Всеобщем гражданском кодексе Австрии (от 27 июля 2010г.) Семнадцатый отдел Второго раздела называется «О договорах и сделках вообще. Основание личных прав на вещи». В §859 закрепляется: «личные права на вещи, в силу которых одно лицо обязано к совершению в пользу другого лица какого-либо предоставления, основываются непосредственно на законе или сделке, или на нанесенном вреде». Из внедоговорных обязательств во Всеобщем гражданском кодексе Австрии закреплены: «Публичное обещание награды» (§§860, 860а, 860в) и «О возмещении вреда и упущенной выгоды» (Тридцатый отдел)[9].
В Швейцарском обязательственном законе (от 30 марта 1911г.) Раздел первый «Возникновение обязательств» состоит из трех глав: обязательства из договора, обязательства из неправомерных действий, обязательства из неосновательного обогащения[10].
Классификации обязательств в русском дореволюционном праве
В.И. Синайский разделяет обязательства на обязательства по договорам и обязательства из обещания, правонарушений и по закону. К юридически обязательному обещанию относится, в частности, публичное обещание награды, к обязательствам из правонарушений – обязательства из причинения вреда. К обязательствам по закону относятся ведение чужих дел без поручения, неосновательное обогащение и обязательства возмещения личного вреда по закону[11].
К.П. Победоносцев делит обязательства на две группы: обязательства по договорам и обязательства, возникающие из одностороннего действия. Соответственно Третий отдел книги называется «Обязательства, возникающие из действий». Глава первая этого раздела – «Вознаграждение убытка от действий преступных и непреступных». Глава вторая – «Отношения, подобные договорным», и к этим отношениям относятся три учреждения, которые, в большей или меньшей полноте, приняты во всех западных законодательствах. Во-первых – возмещение полезного приращения, сделанного в имуществе (act.de in rem verso, nutzliche Verwendung по прусскому праву); во-вторых – полезное управление чужим делом или имуществом без поручения (negotiorum gestio, gestion d' affaires); в- третьих – право возвращения уплаченного даром или напрасно (condictio indebiti, repetition de l'indu)[12].
В Своде законов гражданских Российской империи деликт и кондикция отдельно не выделялись, только в Главе шестой «О праве вознаграждения за понесенные вред и убытки» выделяется отделение второе, в котором содержатся разделы о вознаграждении за владение чужим имуществом, о вознаграждении за вред и убытки, причиненные преступлением или проступком, о вознаграждении за вред и убытки, последовавшие от деяний, не признаваемых преступлениями и проступками[13].
Однако в Проекте Гражданского уложения Российской Империи уже четко выделялись обязательства по договорам и обязательства, возникающие не из договоров (публичное обещание награды, ведение чужих дел без поручения, возвращение недолжно полученного, вознаграждение за вред, причиненный деяниями)[14].
Современные классификации
Возникает вопрос, что же в современных условиях относится к внедоговорным обязательствам?
Мною раньше было высказано такое мнение: «Особенная часть обязательственного права состоит из отдельных институтов, регулирующих однотипные обязательства: договорные обязательства; внедоговорные обязательства. Внедоговорные обязательства, в свою очередь, делятся на: а) обязательства, возникающие из односторонних сделок (конкурсные обязательства, публичное обещание награды); б) охранительные обязательства (возникающие из деятельности в интересах другого лица без поручения, возникающие вследствие причинения вреда, возникающие вследствие неосновательного обогащения)»[15].
Однако если мы говорим обо всех юридических фактах, кроме договора, перечисленные мной обязательства не покрывают всех обязательств, вытекающих из недоговорных юридических фактов. Недаром В.А. Хохлов выделяет обязательства, основанные на договоре, и обязательства, появление которых предопределено иными основаниями, например, принятием административного акта, судебного решения и т.п. Поэтому В.А.Хохлов говорит не о внедоговорных обязательствах, а об обязательствах, возникающих не из договора[16]. Обратите внимание, что В.А. Хохлов в качестве примера приводит не деликт и не кондикцию (неосновательное обогащение), а административный акт и судебное решение.
Строго говоря, и обязательства, вытекающие из юридических поступков и событий, также относятся к внедоговорным.
Исходя из положений ГК, как пишет В.А. Хохлов, к основаниям обязательств в доктрине обычно относят: а) договор; б) сделки, в том числе односторонние; в) акты публичной власти; г) иные акты административного характера; д) судебные решения; е) неправомерные действия; ж) юридические поступки; з) события[17]. С данной классификацией можно согласиться, за исключением пункта б), так как понятие «сделки, в том числе односторонние» лишено смысла, ибо к сделкам, кроме односторонних, относятся двусторонние и многосторонние сделки, а это есть договор, то есть пункт а). Следовательно, пункт б) должен звучать: односторонние сделки. Пункты в) и г) – это одно и то же. Поэтому этот объединенный пункт должен звучать: административные акты, или, как записано в ст. 8 ГК РФ, акты государственных органов и органов местного самоуправления, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей.
В учебнике под ред. Е.А. Суханова отдельно от договорных выделяются обязательства из односторонних сделок и действий в чужом интересе (глава 53) и внедоговорные (охранительные) обязательства (Раздел XVI), к которым отнесены обязательства из причинения вреда (главы 55, 56) и обязательства из неосновательного обогащения (глава 57)[18].
В одних учебниках к внедоговорным обязательствам относят только обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения[19], в других – в это понятие включаются, кроме них, еще и публичное обещание награды и публичный конкурс[20]. В третьих учебниках выделяются, помимо договорных, обязательства из односторонних действий (куда включаются действия в чужом интересе без поручения, публичное обещание награды и публичный конкурс и проведение игр и пари). Кроме этого, в отдельную группу выделяют охранительные обязательства (обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения)[21].
В нашем учебнике по гражданскому праву также выделяются, помимо договорных, обязательства из односторонних сделок (конкурсные обязательства и действия в чужом интересе без поручения) и внедоговорные обязательства (возникающие вследствие причинения вреда и вследствие неосновательного обогащения)[22].
С отождествлением понятий «охранительные» и «внедоговорные» трудно согласиться, ибо понятие «охранительные правоотношения» гораздо шире деликта и кондикции и включают в себя практически все правоотношения, возникающие в случае нарушения (или создания угрозы нарушения) права[23].
В Гражданском кодексе РК в отдельные главы выделяются: Конкурсные обязательства (глава 46), Действия в чужом интересе без поручения (глава 42), Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда (глава 47), Обязательства вследствие неосновательного обогащения (глава 48). Все они могут быть отнесены к внедоговорным обязательствам. Более четко это выражено в Разделе VII «Международное частное право». §6 главы 62 ГК называется «Внедоговорные обязательства» и включает в себя «Обязательства из односторонних сделок», в том числе публичное обещание награды, деятельность в чужом интересе без поручения и другие (ст. 1116 ГК), обязательства вследствие причинения вреда (ст. 1117 ГК), ответственность за ущерб, причиненный потребителю (ст. 1118 ГК), неосновательное обогащение (ст. 1119 ГК).
В ГК РФ примерно такая же структура расположения внедоговорных обязательств. Однако вместо одной главы «Конкурсные обязательства», как в ГК РК, здесь выделены три самостоятельные главы: «Публичное обещание награды» (глава 56), «Публичный конкурс» (глава 57), «Проведение игр и пари» (глава 58). Кроме того, в разделе «Международное частное право» не выделяются внедоговорные обязательства, есть одна общая глава 68 «Право, подлежащее применению к имущественным и личным неимущественным отношениям».
В ГК Республики Беларусь (от 7 декабря 1998г. №218-3) классификация обязательств точно такая же как в ГК РФ, но в Разделе «Международное частное право» §6 главы 75 дословно совпадает с § 6 главы 42 ГК РК.
Аналогично в ГК Республики Узбекистан (часть первая от 21 декабря 1995 г. №163-1, часть вторая от 29 августа 1996г №256-1), в ГК Кыргызской Республики (часть первая от 8 мая 1996 г. №16, часть вторая от 5 января 1998г. №2), в ГК Республики Таджикистан (часть первая от 30 июня 1999 г. №802, часть вторая от 11 декабря 1999г. №884). (Правда, в ГК Таджикистана нет Раздела «Международное частное право»).
В ГК Республики Армения (от 5 мая 1998г.) «Договоры о проведении игр и пари» включены как Подраздел 7 в Раздел 7 «Обязательства, возникающие из договоров». В Разделе 8 «Обязательства, возникающие из односторонних действий» содержится три главы: глава 57 «Публичное обещание награды», глава 58 «Публичный конкурс» и глава 59 «Действия в чужом интересе без поручения». Раздел 9 называется «Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда и неосновательного обогащения».
В ГК Республики Молдова (от 16 августа 2012 г. №166-169а /571) нет деления на договорные и внедоговорные обязательства. Книга третья называется «Обязательства», и в ней приведены все виды договорных обязательств, а также «Публичное обещание награды» (Глава XXX), «Игры и пари» (Глава XXXI), «Ведение дел без поручения» (Глава XXXII), «Неосновательное обогащение» (Глава XXXIII), «Обязательства вследствие причинения вреда» (Глава XXXIV).
В ГК Украины Раздел III «Отдельные виды обязательств» делится на два подраздела: Подраздел I «Договорные обязательства» и Подраздел II «Внедоговорные обязательства». Последний включает в себя: «Публичное обещание вознаграждения» (глава 78), «Совершение действий в имущественных интересах другого лица без его поручения» (глава 80), «Спасение здоровья и жизни физического лица, имущества физического лица и юридического лица» (глава 80), «Создание угрозы жизни, здоровью, имуществу физического лица или имуществу юридического лица» (глава 81), «Возмещение вреда» (глава 82), «Приобретение, хранение имущества без достаточного правового основания» (глава 83).
В ГК Грузии (от 26 июня 1997 г.) Книга третья называется «Обязательственное право» и состоит из Общей части «Общие положения об обязательствах» и Особенной части. В Особенную часть включены: Раздел первый «Договорное право» (в котором находится и глава двадцать седьмая «Игры. Пари»); Раздел второй «Обязательственные отношения по закону» (глава первая «Общие права», Глава вторая «Ведение чужих дел без поручения, Глава третья «Неосновательное обогащение»); Раздел третий «Деликтные обязательства».
Анализ классификаций, закрепленных в ГК и предложенных в юридической литературе, ясно показывает, какой разнобой при этом существует. Это вызывает вопрос о том, возможно ли в принципе провести такое деление и есть ли вообще необходимость в классификации обязательств на договорные и внедоговорные? Собственно, такое мнение уже высказывалось в юридической литературе[24]. Я тоже высказывал отрицательное мнение о такой классификации и предлагал другие критерии на примере договорной и внедоговорной ответственности[25].
Если применить предложенную тогда мной классификацию к обязательствам, получится деление на: 1. Обязательства, возникающие из сделок, в том числе договоров (сделочные обязательства). Их характерным признаком является то, что сделочная или договорная ответственность возникает из уже существующего правоотношения. 2. Обязательства, выступающие ответственностью и возникающие не из существующего правоотношения, а непосредственно на основании закона (деликтные обязательства, кондикционные обязательства, обязательства, возникающие из действий в чужом интересе без поручения).
Классификация обязательств на договорные и внедоговорные – это практически классификация юридических фактов как оснований возникновения обязательств. Договор как юридический факт и все остальные юридические факты, из которых возникают обязательства. Поэтому эта классификация носит достаточно условный характер.
Однако я не могу согласиться с В. А. Беловым, что такая классификация вообще не нужна. Иначе трудно будет объяснить, почему во всех практически юрисдикциях, начиная с римского права, с такой настойчивостью стремились выделить отдельно договорное обязательство и отдельно все иные. Именно в силу особой важности договора как основного юридического факта, порождающего многочисленные и разветвленные обязательства, возникает необходимость его выделения в особую группу. Ну а раз есть группа договорных обязательств, как назвать все остальные? Правильно: внедоговорные, недоговорные или обязательства, возникающие не из договора. Классификация этих внедоговорных обязательств тоже достаточно условна и является просто классификацией юридических фактов: односторонние сделки, деликты, кондикция, административный акт, судебное решение, юридические поступки, события.
В.А. Белов, решив отказаться от деления обязательств на договорные и внедоговорные[26], тем не менее сам практически вернулся к такому делению, только другим способом. Он объявил, что обязательствами являются правоотношения, возникающие из сделок (договоров). Все остальные правоотношения он считает относительными правоотношениями, не являющимися обязательствами (охранительные гражданские отношения, права ожидания удовлетворения, относительные секундарные права, права участия (корпоративные права)[27].
Нельзя сказать, что эта классификация В.А. Белова лучше, чем деление на договорные и внедоговорные обязательства. Он прав, что нельзя отождествлять относительные и обязательственные отношения. Я тоже выделял в свое время вещные относительные правоотношения, возникающие при общей собственности, авторские относительные (между соавторами), наследственные относительные (между сонаследниками), а также корпоративные права[28]. Поэтому в принципе можно согласиться с В.А. Беловым, что некоторые относительные правоотношения, в частности корпоративные, не относятся к обязательствам. Но я не могу понять, почему к обязательствам не относятся охранительные гражданские правоотношения, в частности деликтные и кондикционные отношения[29].
В последнее время делаются попытки выделить, помимо внедоговорных охранительных обязательств, еще категорию «внедоговорные регулятивные обязательства». Например, В.Н. Игнатенко к таковым относит: публичное обещание вознаграждения (без объявления конкурса и по результатам конкурса); Совершение действий в имущественных интересах другого лица без его поручения; Спасение здоровья и жизни физического и юридического лица; завещательный отказ и завещательное распоряжение[30].
С таким выделением можно согласиться, за исключением того, что действия в имущественных интересах другого лица без его поручения, так же как и спасение здоровья и жизни физического и юридического лица логичнее отнести к охранительным обязательствам, ибо они направлены на защиту гражданских прав. В юридической литературе преобладает именно такая точка зрения[31].
Исходя из сказанного, а также имея в виду то обстоятельство, что действия в чужом интересе без поручения относятся не к односторонним сделкам, а к юридическим поступкам (подробнее см. ниже: раздел Действия в чужом интересе без поручения), можно предложить следующую классификацию внедоговорных обязательств:
1. Внедоговорные регулятивные обязательства – обязательства, возникающие из:
1) односторонних сделок: а) из конкурсных обязательств (включая публичное обещание награды, публичный конкурс, проведение игр и пари); б) завещательное распоряжение и завещательный отказ (при условии, что они рассматриваются как обязательственные, а не как наследственные правоотношения, отличные от обязательств);
2) решений собраний;
3) административных актов;
3) юридических поступков (например, строительство дома, написание книги. создание изобретения);
4) событий –пожар в результате удара молнии, естественная смерть. наступление срока и т.п.
2. Внедоговорные охранительные обязательства – обязательства, возникающие из:
1) правомерных действий (причинение вреда при необходимой обороне и крайней необходимости);
2) неправомерных действий: а) обязательства из причинения вреда; б) обязательства по предупреждению причинения вреда (ст. 918 ГК); в) обязательства из неосновательного обогащения;
3) юридических поступков: а) обязательства из действий в чужом интересе без поручения (включая обязательства из спасения здоровья и жизни физического лица, имущества физического лица и юридического лица – глава 80 ГК Украины); б) обязательства из создания угрозы жизни, здоровью, имуществу физического лица или имуществу юридического лица (глава 81 ГК Украины).
4) событий – пожар в результате поджога, смерть в результате убийства ( в обоих случаях на самом деле два юридических факта: поджог и убийство как противоправные действия и пожар и смерть как события) и т.п.
5) всех юридических фактов. Особняком в этой классификации стоят обязательства из неосновательного обогащения. Они могут возникать из действий (правомерных и неправомерных), юридических поступков (купил стадо, а в нем оказалась чужая корова)., из событий (например, приблудилась корова к стаду).
Корпоративные отношения, а также вещные относительные (между участниками общей собственности), авторские относительные (между соавторами), наследственные относительные (между сонаследниками) я в эту классификацию не включаю, так как, по моему мнению, эти относительные отношения к обязательствам не относятся, составляя самостоятельную группу относительных гражданских правоотношений[32].
Применение общих положений об обязательствах к внедоговорным обязательствам
Ни для кого не является особым секретом то, что раздел ГК, посвященный общим положениям об обязательствах, применяется главным образом к договорным обязательствам. И когда в юридической литературе анализируется этот раздел, привлекаются в основном материалы о договорных обязательствах. В редких случаях упоминаются обязательства из причинения вреда, еще реже - обязательства из неосновательного обогащения.
Поэтому представляет интерес анализ раздела об общих положениях о обязательствах на предмет применимости их к внедоговорным обязательствам.
Посмотрим, как развивалось понятие «обязательство», начиная от римского права и кончая современным ГК.
Сначала два определения из римского права: Первое определение, данное классическими римскими юристами, которое приводится в Институциях Юстиниана (I.3. 13 pz): «Обязательство – это правовые путы, сила которых принуждает нас к исполнению в пользу какого-либо лица в соответствии с нормами нашей гражданской общины». Второе определение дано Павлом (Paul.,2 inst., D. 44, 7,3 pz): «Сущность обязательств состоит не в том, чтобы какое-либо тело или сервитут становились нашими, но в том, чтобы другое лицо принуждалось в нашу пользу перенести собственность, или сделать что-либо, или обеспечить»[33].
И современные определения. Поскольку они мало отличаются друг от друга, я приведу свое определение, которое я даю в учебнике гражданского права: «Обязательство – это имущественное относительное гражданское правоотношение, в соответствии с которым одна сторона (должник) обязуется совершить в пользу другой стороны (кредитора) определенное действие либо воздержаться от определенного действия по передаче вещей и имущественных прав, выполнению работы, оказанию услуги»[34].
Как видим, за несколько тысячелетий понятие «обязательство» по существу не изменилось. и в целом оно применимо и к внедоговорным обязательствам.
Некоторые проблемы возникают с названием сторон обязательства. Термины «должник» и «кредитор» применимы и к внедоговорным обязательствам[35]. Действительно, в обязательстве из причинения вреда одна сторона обязуется возместить вред (исполнить обязательство), а другая сторона обязана принять исполнение, в противном случае будет просрочка кредитора. Обязательство в данном случае одностороннее, здесь нет встречного удовлетворения, кредитор не обязан делать встречное исполнение, он должен просто принять уплачиваемую сумму. Однако сами термины «должник» и «кредитор» во внедоговорных обязательствах не применяются. Например, в обязательстве из причинения вреда фигурируют причинитель вреда и потерпевший, в кондикционном обязательстве – приобретатель и потерпевший и т.п.
В целом,нормы общих положений об обязательствахприменимы к внедоговорным обязательствам. Однако можно назвать некоторые нормы, которые неприменимы или трудно применимы к внедоговорным обязательствам.
Видимо, неприменима ст. 284 ГК («Исполнение взаимных обязанностей»), ибо во внедоговорных обязательствах нет взаимных обязанностей. Трудно представить также действие здесь норм об альтернативных и факультативных обязательствах (ст.285 ГК)[36].
Глава 18 «Обеспечение исполнения обязательств» к внедоговорным обязательствам типа обязательств из причинения вреда в принципе неприменима, ибо обеспечительные меры могут быть применены в тех правоотношениях, в которых нарушение, в отношении которого предусмотрены меры обеспечения, наступят в будущем. Во внедоговорных обязательствах типа деликта само возникновение обязательства связано с нарушением. Поэтому заранее ничего обеспечить нельзя. Меры обеспечения применимы только к односторонним сделкам. Но естественно, не все предусмотренные в главе 17 ГК. К конкурсным обязательствам применима такая мера обеспечения как гарантийный взнос (ст. ст. 338-3, 338-4 ГК).
Применение главы 19 « Перемена лиц в обязательстве» тоже вызывает много сомнений. Однозначно она неприменима к обязательствам по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина и по возмещению морального вреда. В принципе она может быть применена к возмещению вреда, причиненного имуществу, и к кондикционным обязательствам, хотя на практике это довольно трудно себе представить. Такой же проблематичной выглядит замена лиц в конкурсных обязательствах.
Деликтные обязательства
Понятие и признаки деликтного обязательства. Деликтным обязательствам посвящено не очень много работ.
В советское время был издан ряд монографий, посвященных деликтным обязательствам, но наиболее классическими и фундаментальными были работы Е.А. Флейшиц и книга В.Т. Смирнова и А.А. Собчака[37].
В современный период в российской литературе тоже не слишком много работ, посвященных непосредственно деликтным обязательствам (я не имею в виду огромную литературу по гражданско-правовой ответственности, которая, естественно, основана на исследовании, в первую очередь, ответственности, связанной с возмещением вреда)[38].
В казахстанской литературе следует прежде всего назвать работы Т.Т. Шиктыбаева[39].
Деликтные обязательства – один из основных видов обязательства, ибо главным делением обязательств по основанию возникновения является деление их на договорные и деликтные обязательства. В литературе высказывалось даже мнение, что понятие обязательства в его современном виде выросло из понятия деликта (так называемая деликтная теория)[40]. И хотя эта теория была подвергнута убедительной критике В.А. Беловым, тем не менее и в интерпретации В.А. Белова деликтные обязательства занимают важное место в истории возникновения понятия обязательства[41].
Для того, чтобы четко определить понятие и содержание деликтного обязательства, необходимо ответить на несколько вопросов. Я поставлю эти вопросы и ответы на них.
1. Соотношение понятий «обязательство» и «деликтное обязательство».
Деликтное обязательство является видом обязательства из причинения вреда (наряду с обязательством по возмещению вреда, причиненного совершением правомерных действий). Обязательство из причинения вреда является видом внедоговорных обязательств (наряду с обязательствами, возникающими из односторонних сделок, неосновательного обогащения, ведения чужих дел без поручения). Внедоговорные и договорные обязательства вместе составляют гражданско-правовые обязательства.
2. Соотношение понятий «обязательство из причинения вреда» и «деликтное обязательство».
Деликтное обязательство возникает из правонарушения, поэтому деликтная ответственность - это всегда ответственность за неправомерные действия. В то же время существуют обязательства из причинения вреда, возникшего в результате правомерных действий, например, причиненного в состоянии крайней необходимости (ст. 920 ГК). Поэтому обязательство из причинения вреда – это родовое понятие, включающее в себя два вида:
1) обязательство из причинения вреда, возникшего в результате
совершения деликта (деликтное обязательство);
2) обязательство из причинения вреда, возникшего в результате совершения правомерных действий.
3. Соотношение понятий «деликтное обязательство» и «деликтная ответственность».
Эти понятия нередко употребляются как тождественные. В этом нет ничего противоречивого, так как эти понятия взаимосвязаны.
Деликтная ответственность возникает из факта правонарушения – деликта. Совершением деликта определяется момент возникновения деликтного обязательства, это обязательство имеет своим содержанием деликтную ответственность. Поэтому в данном случае ответственность не является дополнительным обязательством, как при договорной ответственности, она составляет содержание обязанности правонарушителя в деликтном обязательстве.
Деликтное обязательство может быть исполнено добровольно, в этом случае нет необходимости применять принудительные меры ответственности. То есть деликтная ответственность существует, но она реализуется без привлечения принудительной силы государства. В случае отказа исполнить деликтное обязательство меры ответственности реализуются в принудительном порядке.
4. Соотношение понятий «деликтная ответственность» и «гражданско-правовая ответственность».
Гражданско-правовая ответственность различается договорная и внедоговорная. Одним из видов внедоговорной ответственности является деликтная ответственность. Другими видами внедоговорной ответственности выступает ответственность за нарушение обязательств, возникающих из односторонних сделок, ответственность из обязательства, возникающего вследствие неосновательного обогащения. Основное отличие деликтной ответственности от договорной заключается в том, что договорная ответственность возникает из уже существующего правоотношения - договорного обязательства и представляет собой дополнительное и самостоятельное обязательство.
5. Соотношение понятий «деликт» и «деликтная ответственность».
Деликт – это гражданское правонарушение, юридический факт. Деликтная ответственность – это последствие деликта, содержание деликтного обязательства как гражданского правоотношения. Деликтная ответственность возникает вне обязательства. Своими действиями причинитель вреда нарушает не существующее обязательство, а абсолютное право потерпевшего на неприкосновенность своих имущественных и личных неимущественных прав и благ. Деликтная ответственность возникает в результате деликта и составляет содержание деликтного обязательства.
6. Соотношение понятий «деликт» и «иные виды правонарушений». Деликт- это гражданское правонарушение. Помимо этого, существуют уголовное правонарушение (преступление), административное правонарушение (административный проступок) и материальное правонарушение. Деликт имеет гораздо больше общего с уголовным и административным правонарушениями, чем договорное правонарушение, именно в силу того, что оно внедоговорное (как и иные, не гражданско-правовые правонарушения). И в то же время он, конечно, отличается от иных видов правонарушений именно тем, что это гражданское правонарушение и именно поэтому главным последствием деликта является не наказание, а возмещение причиненного вреда[42].
Таким образом, деликтное обязательство: является простым односторонним обязательством, то есть у потерпевшего есть только права – право требовать возмещения вреда, а у причинителя вреда – обязанность по его возмещению; возникает в результате нарушения абсолютных прав; носит внедоговорный характер; является охранительным правоотношением.
Генеральный деликт и специальные виды деликтов. В законодательстве выделяются общие положения о деликте и виды деликтных обязательств. Общее правило, устанавливающее обязанность по возмещению вреда, называют генеральным деликтом.
Впервые в континентальной системе это положение было закреплено в Гражданском кодексе Франции, в ст. 1382 которого закреплено, что «любое действие человека, причиняющее другому вред, обязывает того, кто виновен в его причинении, этот вред возместить».
Правило генерального деликта нашло отражение в гражданских кодексах практически всех стран с континентальной системой права, в том числе в ГК РК. В п.1 ст. 917 ГК закреплено: «Вред (имущественный и (или) неимущественный), причиненный неправомерными действиями (бездействием) имущественным или неимущественным благам и правам граждан и юридических лиц, подлежит возмещению лицом, причинившим вред, в полном объеме».
В соответствии с этим определением объектом деликтного обязательства выступают имущественные или личные неимущественные блага и права, в первую очередь, жизнь и здоровье гражданина.
Соответственно, различаются два вида деликтных правоотношений: обязательство по возмещению имущественного вреда и обязательство по возмещению неимущественного (морального) вреда.
В законодательстве выделяются специальные виды деликтов, к которым, в частности, можно отнести следующие виды ответственности: 1) за вред, причиненный актами власти (ст.ст. 922, 923 ГК); 2) за вред, причиненный несовершеннолетними, недееспособными и гражданами, не способными понимать значение своих действий (ст.ст. 925-930); 3) за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (ст. 931 ГК); 4) за вред, причиненный жизни и здоровью гражданина (ст.ст. 936-946 ГК); 5) за вред, причиненный вследствие недостатков товаров, работ и услуг (ст.ст. 947-950 ГК); 6) возмещение морального вреда (ст.ст. 951-952 ГК).
Подробное рассмотрение специальных видов деликтов выходит за рамки настоящего исследования. Надеюсь, что другие участники конференции восполнят этот пробел.
Специальные деликты, в свою очередь, могут быть подразделены на три группы. Во-первых, это обязательства по возмещению вреда, обладающие особенностями субъектного состава. К ним, например, можно отнести обязательства по возмещению вреда, причиненного актами органов власти; обязательства по возмещению вреда, причиненного несовершеннолетними и недееспособными. Во – вторых, это обязательства по возмещению вреда, имеющие особенности объекта правовой охраны. К этой группе относятся обязательства по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина. В-третьих, можно выделить деликтные обязательства, характеризующиеся особенностями средств причинения вреда. К этой группе относятся обязательства по возмещению вреда, причиненного деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, и обязательства по возмещению вреда, причиненного вследствие недостатков товаров, работ, услуг[43].
Основания деликтной ответственности. Обычно выделяют четыре основания или условия гражданско-правовой ответственности: противоправность, наличие вреда, причинная связь между действиями (бездействием) правонарушителя и наступившим вредом (объективные условия) и вина (субъективное условие).
В отношении применения оснований ответственности между деликтной и договорной ответственностью существуют значительные расхождения.
Поскольку деликтное обязательство направлено на возмещение вреда и вред является непременным основанием ответственности, деликтная ответственность наступает как правило, при наличии всех оснований. Во всяком случае, обязательно наличие объективных условий. Вина может отсутствовать при ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности.
Однако для наступления договорной ответственности не обязательно наличия всех четырех условий. Например, при взыскании неустойки не обязательно наличие вреда и причинной связи, а при взыскании ее с предпринимателя и наличие вины.
Единственное условие, которое является обязательным всегда и везде – это противоправность нарушения субъективного гражданского права.
В то же время у деликта много общего с другими правонарушениями (уголовным и административным). Во всяком случае, основания ответственности у них одинаковые. Это привело к излишнему увлечению в доктрине гражданского права теоретическими изысканиями и практическими выводами других отраслей права (уголовного и административного). Наблюдается криминализация гражданско-правовой ответственности.
Я уже писал об этом в предыдущих работах применительно к основаниям гражданско- правовой ответственности[44]. Меня всегда смущало несоответствие двух основных положений гражданско- правовой ответственности: принцип ответственности за вину и принцип полного возмещения убытков. Ведь если ответственность наступает только за вину, значит, возможны случаи, когда причинитель вреда не будет отвечать, что противоречит принципу полного возмещения вреда. С другой стороны, принцип полного возмещения вреда требует, чтобы все убытки были возмещены полностью. Но как этого добиться, если причинитель вреда совершенно законно может убытки не возмещать, доказав отсутствие вины?
Вина, в отличие от вины в уголовном праве, не играет большой роли в гражданско-правовой ответственности. Презумпция виновности, расширение ответственности без вины (источник повышенной опасности, ответственность за действия третьих лиц, предпринимательский риск), отсутствие форм вины, характерных для уголовного права, и т.д. Все эти общеизвестные обстоятельства говорят лишь о том, что нельзя строить гражданско-правовую ответственность по модели уголовной, и что вопросы о роли и значении вины в гражданско-правовой ответственности должны быть уточнены.
Исследователи нередко забывают, что главной функцией гражданско-правовой ответственности является компенсационная. Много лет назад я занимался анализом функций гражданско-правовой ответственности в целом и функций форм ответственности (взыскания неустойки и возмещения убытков). Для имущественной ответственности главной является компенсационная функция, для возмещения убытков – компенсационная, для взыскания неустойки – стимулирующая функции. Но и для взыскания неустойки компенсационная функция имеет важное значение[45]. Сейчас я еще более утвердился во мнении, что главная и чуть ли не единственная функция ответственности – это компенсационная. Стимулирующая функция если и имеет какое-то значение, то второстепенное и дополнительное.
Между тем в юридической литературе утвердилось мнение о равнозначности компенсационной и стимулирующей функции. Более того, Т.Т. Шиктыбаев, например, выделяет, наряду с компенсационной, еще две функции деликтной ответственности: карательные (регрессивные) функции (название явно из уголовного права) и предупредительная функция[46]. Как раз в подобных выводах и проявляется криминализация деликтной ответственности.
Главное в гражданско-правовой ответственности – это восстановление нарушенных прав, а не наказание, как в других отраслях права. А при восстановлении прав главное – это получить компенсацию. При этом никого не интересует психическое отношение нарушителя к совершенному правонарушению, важен сам факт и его противоправность.
Я считаю, что в гражданском праве происходит совершенно естественное сокращение сферы применения принципа вины и расширения сферы применения принципа причинения.
Мне кажется, стоит подумать над тем, чтобы, сохранив оба принципа гражданско-правовой ответственности – вины и причинения – поменять полюса этих принципов. Путем последовательного расширения принципа причинения можно постепенно придти к тому, чтобы господствующим принципом гражданско-правовой ответственности был принцип причинения с тем, чтобы принцип вины применялся только тогда, когда он прямо определен законодательными актами.
Обязательство по предупреждению причинения вреда.
Необходимо отметить особое обязательство, связанное с возмещением вреда – обязательство по предупреждению причинения вреда (ст. 918 ГК).
В ст. 918 ГК закрепляется, что опасность причинения вреда в будущем может явиться основанием к иску о запрещении действий, создающих такую опасность. Данная статья является реализацией положения о закрепленном в п.1 ст. 9 ГК таком способе защиты гражданских прав, как пресечение действий, не только нарушающих право, но и создающих угрозу его нарушения.
Пункт 2 статьи 918 ГК устанавливает, что если причиненный вред является последствием эксплуатации предприятия, сооружения либо иной производственной деятельности, которая продолжает причинять вред или угрожает новым вредом, суд вправе обязать ответчика, помимо возмещения вреда, прекратить соответствующую деятельность.
Обязательство по предупреждению причинения вреда – это самостоятельное обязательство, отличное от обязательства по возмещению вреда. Одной из сторон обязательства выступает потенциальный причинитель вреда - лицо, осуществляющее или имеющее намерение осуществить в будущем деятельность, создающую опасность причинения вреда. Другая сторона - потенциальный потерпевший – лицо, которому может быть причинен вред, то есть существует реальная опасность его причинения в будущем.
Поскольку меры по предупреждению вреда в соответствии со ст. 918 ГК могут быть приняты только судом, обязательство возникает со вступлением в силу решения суда об удовлетворении требования о прекращении или приостановлении опасной деятельности ответчика[47].
Представляет интерес идея Ю.К. Толстого о возможности отнесения обязательств по предупреждению причинения вреда к категории квазиделиктных (quasi ex delicto)[48], известной еще римскому праву, но прямо не востребованной отечественной цивилистикой. Для сравнения: однопорядковая с ней категория квазидоговорных обязательств (quasi ex contractu), хоть также не известна нашему действующему законодательству, представлена в нем такими самостоятельными институтами, как обязательства вследствие неосновательного обогащения, обязательства из действий в чужом интересе без поручения. Это вселяет надежду, что и институт обязательств по предупреждению вреда, получив законодательное закрепление, будет развиваться и дальше[49].
Неосновательное обогащение
Немного истории. Институт неосновательного обогащения зародился и получил свое развитие в римском праве. После многих лет появления в республиканском Риме судебного иска, называемого legis actio per condictionem, и дальнейшего обрастания его все новыми и новыми видами неосновательного обогащения, все это привело к формированию в классическую эпоху римского права идеи о недопустимости неосновательного обогащения.
Эта идея основывалась на началах aequitas (справедливости) и ius naturalis (естественного права). Концентрированное выражение она получила в знаменитом изречении Помпония: «lure naturae aequum est, neminem cum detrimento alterius et iniuria fieri locupletiorem» («Согласно естественному праву является справедливым (правило), чтобы никто не становился богаче посредством причинения ущерба и обиды другому»). (Д.50. 17. 206). Сформулированное Помпонием положение о том, что никто не может незаконно обогащаться за счет другого, вошедшее в Дигесты Юстиниана (Д.50.17. 206), не являлось в Древнем Риме нормой прямого действия, а играло роль общей нормы – принципа, выражающей в себе идею о недопустимости неосновательного обогащения[50].
Например, Б.Д. Завидов отмечает, что наиболее ярко смысл нравственных начал проявляется в обязательствах, вытекающих из неосновательного обогащения[51]. Как пишут Былков В.В. и Рыженков А.Я., «во все времена, при любом общественно-политическом укладе право стремится отражать господствующие в обществе представления о справедливости. Такое утверждение относится ко всему праву в целом. Но в массиве норм объективного права известны институты, которые наиболее полно воплощают идеи справедливости. К одним из них относится институт неосновательного обогащения»[52].
Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения в римском праве получили защиту посредством кондикционного иска (condictio). Поэтому в современном праве обязательства из неосновательнго обогащения именуют кондикционными.
Как писал Помпилиан: «То, что было в отсутствие долга предоставлено по ошибке, истребуется обратно либо в натуре, либо в том же объеме»[53]. (Pomp., 9 ad Sad., D. 12,6,7).
В зависимости от обстоятельств дела выделялись следующие виды неосновательного обогащения: 1) condictio indebiti – кондикционный иск об истребовании исполненного в отсутствии долга; 2) condictio sine causa - кондикционный иск об истребовании переданного в отсутствие правомерного основания; 3) condictio ob turpem causam- кондикционный иск о переданном на порочном основании; 4) condictio ob rem dati re non secuta – кондикционный иск об истребовании переданной в собственность вещи, когда ожидаемого встречного предоставления не последовало (как при контракте do ut des)[54].
Понятие и значение обязательств вследствие неосновательного обогащения. Обязательство вследствие неосновательного обогащения относится к внедоговорным охранительным обязательствам, имеющим целью охрану имущества. Регулируется оно ст.ст. 953-960 ГК. В ст. 953 ГК раскрываются основные признаки и основания возникновения обязательства. В качестве сторон обязательства здесь выступают кредитор (потерпевший) и должник – лицо, неосновательно приобретшее или сберегшее имущество (приобретатель). Сторонами обязательства могут выступать юридические лица, граждане и государство. При этом взыскание имущества в доход государства представляет собой обязательство вследствие неосновательного обогащения лишь в том случае, если неосновательное обогащение произошло за счет государства, то есть именно оно стало потерпевшим. В противном случае между государством и обогатившимся лицом возникает публично-правовое отношение, имеющее карательный, штрафной, а не кондикционный характер[55].
Объектом обязательства является имущество. Термин «имущество», используемый в ст. 953 ГК, включает в себя в соответствии со ст. 115 ГК не только вещи, но и имущественные права и блага. К нематериальным благам неосновательное обогащение неприменимо, к их защите применяются иные правовые средства (восстановление первоначального положения, возмещение причиненных убытков и т.п.).
Законодатель различает два вида обязательств вследствие неосновательного обогащения: обязательства вследствие неосновательного приобретения имущества; обязательства вследствие неосновательного сбережения имущества.
Неосновательное приобретение имущества означает увеличение имущества у одного лица при одновременном уменьшении соответствующего имущества у другого лица (например, ошибочная оплата несуществующего долга, получение организацией продукции, стоимость которой оплачена другой организацией и пр.). При этом недостаточно перехода имущества просто в фактическое владение приобретателя, у последнего должно возникнуть право на имущество (право собственности, хозяйственного ведения, оперативного управления).
Под неосновательным сбережением имущества понимаются случаи, когда имущество должно было уменьшиться, но не уменьшилось из-за того, что затраты произвело другое лицо. Например, при ошибочной оплате потерпевшим долга вместо заемщика последний сберег имущество за счет потерпевшего, и у него возникает обязанность по возврату неосновательно сбереженного. Сбережение также возможно вследствие неосновательного использования чужой вещи (например, используются ошибочно принятые за свои продукты, стройматериалы и др.).
Обязательства из неосновательного сбережения можно классифицировать в зависимости от характера сбереженного имущества на два вида: (1) обязательства вследствие невыплаты вознаграждения за недолжно полученную выгоду (с подвидами: на сбережение от пользования чужим имуществом, чужими правами или чужими услугами) и (2) обязательства вследствие отпадения правового основания сбережения. Выделение этого вида связано с тем, что при отпадении правового основания, по которому имущество было некогда приобретено приобретателем, можно говорить не о противоправности приобретения (оно было юридически безупречным), а об отсутствии оснований для дальнейшего оставления имущества у приобретателя[56] (например, получение имущества по завещанию, которое впоследствии было признано недействительным).
Обязательство вследствие неосновательного обогащения может возникнуть в результате действий неосновательного приобретателя (например, присвоение найденных денег), потерпевшего (например, ошибочная оплата чужого долга), или третьего лица (например, железная дорога выдала груз не тому грузополучателю). В последнем случае обязательство возникает между законным грузополучателем и неосновательным приобретателем, но возникает оно в результате действий третьего лица – железной дороги. В отдельных случаях обязательство может быть результатом не действия, а события (например, строительные материалы организации в результате наводнения перемещались с аналогичными материалами других организаций).
Соотношение кондикции с другими требованиями о защите гражданских прав. Для того, чтобы выявить правовую природу кондикции, необходимо определить соотношение кондикции с другими требованиями. Важность такого разграничения возрастает в связи с наличием в ГК ст. 954, которая так и называется «Соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав».
Неосновательное обогащение может применяться одновременно со следующими требованиями: 1) о возврате исполненного по недействительной сделке; 2) об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения; 3) одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством; 4) о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица.
Рассмотрим каждый из этих случаев.
1) Соотношение кондикционных обязательств и последствий признания сделок недействительными. Трудности разграничения связаны, во-первых, с неопределенностью самого понятия реституции как последствия признания сделки недействительной, во-вторых, с тем что возникает необходимость разграничения сразу трех неразрывно связанных понятий: реституция, виндикация и кондикция.
По этому вопросу были высказаны различные точки зрения. 1. По мнению одних ученых, реституция является неосновательным обогащением (В.П. Шахматов, Ф.С. Хейфец, З.И. Шкундин). 2. Другие считают, что реституция является либо разновидностью виндикации, либо разновидностью неосновательного обогащения (Н.В. Рабинович, Ю.К. Толстой, Е.А. Флейшиц, Д.О. Тузов, В.А. Белов, С.В. Скрябин). 3. Третья группа авторов считает, что реституцию нельзя смешивать ни с виндикацией, ни с кондикцией, это самостоятельный способ защиты гражданских прав (А.Н. Арзамасцев, Д.М. Генкин, К.И. Скловский, В.Л. Слесарев, В.В. Ровный, Л.А. Новоселова, О.В. Гутников)[57].
Термин «реституция» применительно к последствиям недействительных сделок отсутствует в законодательстве РК и других постсоветских стран. Этот термин был введен в оборот советской доктриной гражданского права. Как утверждает Д.О. Тузов[58], этот термин вместе с классификацией на двустороннюю реституцию, одностороннюю реституцию и недопущение реституции впервые был использован Д.М. Генкиным в учебнике 1944 г.[59]
Причем советская реституция – это нечто особое, не связанное с классической реституцией, как она понималась в римском праве и понимается в современных юрисдикциях.
В большинстве зарубежных стран отношения по возврату имущества, полученного по недействительной сделки, полностью охватываются институтом неосновательного обогащения. В романских правопорядках они опосредствуются требованием о возврате недолжно уплаченного, в германских-генеральным кондикционным иском, в англо-американских – различного рода реституционными требованиями[60].
Изначальное понятие реституции означает только возвращение всего полученного (именно в этом смысле этот термин употребляется в международном праве). Однако в советском и постсоветском праве этому понятию сразу придали публично-правовой аспект: государство активно ведет борьбу с недействительными сделками. Отсюда и обязанность суда осуществлять реституцию при признании сделок недействительными, отсюда право суда по российскому законодательству по собственной инициативе применить последствия недействительной сделки[61].
В ГК РК такой нормы нет, однако иск о признании сделки недействительной может предъявляться прокурором либо надлежащим государственным органом (п. 1 ст. 157 ГК). Что же касается односторонней реституции и недопущения реституции, то это конфискация в чистом виде, публично-правовая мера, лежащая за пределами гражданского права[62].
Таким образом, реституция в постсоветском гражданском праве представляет собой оригинальное и самостоятельное правовое явление. Исходя из этого, я склонен разделить третью точку зрения о самостоятельности реституции по сравнению с виндикацией и кондикцией.
Другое дело, что применение реституции должно иметь очень ограниченный характер. Поэтому я вполне могу согласиться с конечным выводом С.В. Скрябина (хотя мы с ним придерживаемся различных взглядов, ибо он рассматривает реституцию как частный случай виндикации и кондикции):
«Реституция, как самостоятельный способ защиты гражданских прав, может быть применена только при истребовании имущества у сторон, совершивших сделку. В случае если вещь была передана по другой сделке, то ее возврат (истребование) может быть осуществлен только по правилам о виндикации или кондикции»[63].
2) Соотношение кондикционного обязательства и виндикации. Основное отличие между этими требованиями: при виндикационном иске требуется индивидуально-определенная вещь, при кондикции – вещь, определяемая родовыми признаками. Поэтому для обязательств из неосновательного обогащения не предусмотрено положение о судьбе улучшений, произведенных приобретателем, так как вещь, определяемую родовыми признаками, можно заменить на другую.
По виндикационному иску истребуется индивидуально-определенная вещь, принадлежавшая истцу на праве собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления; по кондикционному иску истребуется имущество, обладающее родовыми признаками, которое не может быть обособлено от другого имущества ответчика.
Это самая распространенная точка зрения. В то же время широкое распространение получает концепция, что данный признак не является определяющим для разграничения виндикации и кондикции, так как в ряде случаев кондикция может применяться и в отношении индивидуально-определенных вещей[64].
Действительно, возможны случаи применения кондикции при взыскании индивидуально-определенной вещи, но это случаи, когда предъявитель требования утрачивает право собственности на индивидуально-определенную вещь, и она фактически теряет свойства индивидуально-определенной вещи.
Возьмем для примера неразличимое смешение вещей, определенных родовыми признаками, о котором пишет Д.В. Новак[65].
Речь идет о вещах, определяемых родовыми признаками, которые были индивидуализированы (зерно в собственном амбаре, мешок картошки и т.п.) И эти вещи теряют свою индивидуализацию (вор, похитивший мешок картошки, смешал его со своими мешками).
Наиболее курьезный пример приводит А.О. Рыбалов. Три собутыльника, каждый со своим граненым стаканом, перемешали эти стаканы на столе. Все три объекта трех субъективных прав собственности утратили индивидуальную определенность[66].
В этом случае владелец стакана потерял право собственности на него, так как стаканы оказались в общей собственности, и речь идет теперь о вещах, определяемые родовыми признаками, на которых не может быть права личной собственности.
Ясно, что в данном случае, поскольку нет права собственности на индивидуально – определенную вещь, виндикация не применима, применяется кондикция.
Тем не менее вопрос о соотношении виндикации и кондикции является очень дискуссионным, по нему существует огромная литература, в его решении имеется много подводных камней. Естественно, что в небольшом, во многом обзорном докладе я не могу детально исследовать все эти вопросы, их освещение я оставляю другим докладчикам.
3 ) Соотношение кондикционного и договорного обязательства. При
анализе подпункта 3) ст. 954 ГК следует иметь в виду, что этот подпункт не может опровергнуть фундаментального положения о том, что кондикционное обязательство – это внедоговорное обязательство. Речь в данном подпункте поэтому идет о соотношении внедоговорного и договорного обязательства. Не могут быть применимы положения об обязательстве из неосновательного обогащения к требованиям, вытекающим из договорного обязательства. Здесь речь идет о требованиях о возврате исполненного в связи с этим обязательством. Это могут быть случаи повторного обязательства, ошибочной передачи вместо предмета, обусловленного обязательством, иного предмета. Хотя такое исполнение и связано с обязательством, оно выходит за его пределы[67].
По одному делу истец требовал возврата излишне выплаченных сумм, которые превышали установленный размер арендной платы по договору аренды. Ответчик считал, что стороны связаны договорными отношениями. Нарушение договорных обязательств, по общему правилу, влечет взыскание убытков. У суда отсутствуют основания для применения норм о неосновательном обогащении в отношении сторон по договору. Суд удовлетворил иск, указав, что оплата была произведена в связи с договором, но не на основании его, так как договором не предусматривалось обязанность арендатора возмещать включенные в счет расходы[68].
Как справедливо отмечает Е.С. Ем, в пункте 3 ст. 1103 ГК РФ
(соответствует подпункту 3) ст.954 ГК РК) «речь идет не о требовании о возврате исполненного по обязательству, а о требовании возврата исполненного, которое возникло в связи с обязательством, но выходит за рамки его содержания. Это может быть отгрузка незаказанного товара, передача в составе арендуемого имущества объектов, не обусловленных договором, двойной платеж за одну услугу или двойная оплата возмещения вреда и т.д.[69]».
4) При анализе соотношения требований из неосновательного обогащения и причинения вреда следует иметь в виду, что кондикционное обязательство является субсидиарным по отношению к обязательству из причинения вреда. Если причинение вреда связано с изъятием имущества, потерпевший может предъявить иск по нормам о кондикционных обязательствах. Обращение к этим нормам дает сторонам определенные преимущества. Так, имущество возвращается независимо от наличия чьей-либо вины в его отчуждении.
Однако правила ст. 954 ГК подлежат применению, если иное не установлено самим ГК (например, в случаях, предусмотренных п.п.4,5 ст. 157 ГК, полученное по сделке может быть конфисковано), другими законодательными актами и не вытекает из существа соответствующих отношений.
Из содержания обязательства вследствие неосновательного обогащения вытекают основные принципы отграничения его от обязательства, возникающего вследствие причинения вреда. Если для последнего характерна противоправность действий причинителя, то действия неосновательного приобретателя часто бывают правомерными. Ответственность за причинение вреда наступает, как правило, при наличии вины, в то время как в действиях неосновательного приобретателя не должно быть умысла на неосновательное приобретение. Различен и объем возмещения: при деликтных исках полностью возмещается причиненный ущерб, при исках из неосновательного обогащения возвращается только то имущество, которое было неосновательно приобретено или сбережено.
Вопрос об основаниях разграничения деликтных и кондикционных обязательств вызывает большие дискуссии в юридической литературе[70].
Однако следует признать, что с введением положения о субсидиарности кондикции по отношению к деликтам основания для дискуссии значительно сократились.
На мой взгляд, можно согласиться с Д.В. Новаком, который считает, что «единственным критерием, позволяющим четко разграничить сферы применения деликтного и кондикционного требований, является субсидиарность последнего как общей защитной меры. Область самостоятельного юридического значения неосновательного обогащения по отношению к деликтному иску ограничена случаями, когда отсутствуют необходимые условия для возникновения между сторонами обязательства вследствие причинения вреда (наличие вреда; вина причинителя, если только законом специально не предусмотрена обязанность возмещения невиновно причиненного вреда; причинная связь между действиями причинителя и возникновения вреда), в силу чего воспользоваться деликтным иском невозможно»[71].
Действия в чужом интересе без поручения
Немного истории. Институт ведения дел без поручения появился в римском праве.
Ведение дел, negotiorum gestio, в специальном смысле (как источник обязательства) означает такое отношение, когда одно лицо (negotiorum gestor) ведет дела другого лица (dominus),управляет его имуществом и т.п., не имея на то поручения от этого другого лица. В тех случаях, когда ведущий дело (гестор) имеет соответствующее поручение от хозяина дела, имеет место договор mandatum, на основе которого и определяются отношения между сторонами. Если же поручения нет, нельзя говорить об обязательстве ex contractu; но так как в этом случае отношение имеет такой же облик, как и в первом случае, то обязательство, возникающее из такой добровольной, не вытекающей ни из закона, ни из договора заботы о чужом имуществе, называется obligation quasi ex contractu[72].
Ведение дел другого лица (dominus negotii) даже в отсутствие поручения (mandatum) приводило к возникновению потенциально двустороннего обязательства, защищенного action negotiorum ges torum: dominus negotii мог потребовать от добровольного прокуратора отчета о его деятельности, а negotiorum gestor –возмещения расходов посредством встречного иска (action negotiorum ges torum contraria). Гипотезами возникновения таких обязательств были хозяйственная деятельность, добровольное процессуальное представительство (procurator ad litem, defensor), отношения попечительства (cura). Предполагается, что этот вид обязательства сложился в практике назначения общего управляющего всеми делами – procurator omnium bonorum, когда доверенное лицо (обычно вольноотпущенник) отвечало перед хозяином за все хозяйство в определенном имении или на определенной территории (например, за все имения доверителя в Сицилии) и dominus negotii не мог в своем поручении предусмотреть все возможные акты и сделки, которые придется совершить управляющему в его отсутствие. Первоначально procurator omnium bonorum вообще не отвечал по actio mandati, и лишь со II в.н.э. отношение начинает рассматриваться как договор поручения[73].
Для обязательственной действенности ведения чужих дел необходимо было соблюдение следующих требований. Прежде всего это должно быть реальное ведение дел, что выражается в совершении одного или большего числа разнообразных актов и сделок. Затем ведение чужих дел должно быть начато с пользой, т.е. в ходе его должны обнаружиться его выгоды для dominus. Ведение чужих дел должно быть начато без побуждения извне, причем человеком, который не имеет от этого абсолютно никакой личной выгоды и сознает это. И наконец, отсутствие prohibition domini (запрета хозяина). Отсутствие какого-либо из этих требований могло быть компенсировано последующим «одобрением» (ratihabitio dominus, в силу которого имеющие место отношения будут по сути своей приравнены к поручению («ratihabitio mandato comparatur»)[74].
В то же время, как можно заметить из этих высказываний, в понятие negotiorum gestio римляне вкладывали понятие, значительно более широкое, чем безвозмездное и добровольное действие в чужом интересе.
Как писал еще в 1880г. Ю.С. Гамбаров, римское право подводило под понятие neg. gestio не только отношения, возникающие из деятельности в чужих обстоятельствах и в чужом интересе, но и другие отношения, в которых о такой деятельности одного лица в пользу другого не было и речи. Так, например, под точку зрения neg. gestio были приурочены многие случаи незаконного обогащения одного лица за счет другого, отношения, образующиеся при пользовании несколькими лицами каким-нибудь общим правом или при отправлении общей им всем обязанности, когда участники такого отношения не имеют других исков для осуществления своих взаимных прав и обязанностей[75].
Ю.С. Гамбаров относит действия в чужом интересе к альтруистическим действиям. Он делит альтруистические действия на две группы. В первую группу входит прежде всего дарение как высшая форма альтруизма в праве, которое заключает в себе безвозмездное отчуждение имущества от лица дарителя к одаряемому. К этой же группе относятся безвозмездный заем, ссуда, прекарий, хотя здесь наблюдается только временная уступка пользования имуществом. Ко второй группе относятся опека, поклажа, мандат и neg. gestio. Здесь мы наблюдаем тоже временное оказывание известных услуг, предполагающее всегда более или менее значительное пожертвование личным трудом, но не имуществом[76].
Следует отметить, что институт ведения чужих дел без поручения не был законодательно закреплен в Российской Империи, и его нередко смешивали с институтом неосновательного обогащения. И только Проект Гражданского уложения Российской Империи предложил ввести в России институт ведения чужих дел без поручения[77].
В советском праве самостоятельное обязательство, возникающее из действий в чужом интересе, длительное время отсутствовало, хотя отдельные виды подобных действий охватывались правилами о последствиях заключения сделки неуполномоченным представителем (ст. 61 ГК КазССР) и о возмещении вреда, понесенного при спасании социалистического имущества (ст. 443 ГК КазССР). В остальных случаях по аналогии закона применялись правила об обязательствах, возникающих из неосновательного приобретения или сбережения имущества без достаточных оснований (ст.ст. 467-470 ГК КазССР).
Впервые обязательство из действий в чужом интересе без поручения появилось в Основах гражданского законодательства Союза ССР и Республик, принятых Верховным Советом СССР 31 мая 1991г. Согласно ст. 118 Основ такое обязательство могло быть порождено как сделкой, совершенной в интересах другого лица без поручения, так и фактическими действиями по предотвращению угрозы имущественным интересам других лиц без соответствующих полномочий. Основы не предусмотрели сколько-нибудь развернутого регулирования возникающих при этом отношений, ограничившись решением ряда принципиальных вопросов, касающихся условий возникновения рассматриваемого обязательства.
В ст. 855 ГК действия в чужом интересе без поручения определяются как действия без поручения, иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица в целях предотвращения вреда его личности или имуществу, исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах. Аналогичное определение содержится в ст. 980 ГК РФ.
В ГК Украины данный институт разделен на два самостоятельных:
1) Совершение действий в имущественных интересах другого лица без его поручения. В п.1 ст. 1158 ГК Украины закреплено: «Если имущественным интересам другого лица угрожает опасность наступления невыгодных для него имущественных последствий, лицо имеет право без поручения совершать действия, направленные на их предупреждение, устранение или уменьшение». Другими словами, но суть изложена точно.
2) Спасение здоровья и жизни физического лица, имущества
физического лица или юридического лица (Глава 80). Характерно, что вред, причиненный лицу, которое без соответствующих полномочий спасало здоровье и жизнь физического лица (1161 ГК Украины), а также от реальной угрозы имущество другого лица, которое имеет большую ценность (п. 1ст. 1161 ГК Украины), возмещается государством в полном объеме. Замечательная норма! Украинцы трансформировали применительно к условиям постсоветского общества те нормы, которые были в законодательстве советского периода относительно спасания социалистического имущества.
Определенные исследования действий в чужом интересе без поручения проводятся[78].
В последние годы в основном в России и в Украине появляется все больше кандидатских диссертаций по названной проблеме[79].
В странах Центральной Азии исследования этой проблемы почти не проводились. Можно назвать только книжку Д.В. Бозорова[80]. В Казахстане же мы можем ограничиться только небольшой статьей С.И. Климкина[81].
Правовая природа действий в чужом интересе без поручения. В ГК не названы стороны обязательства. Говорится о лице, действующем в чужом интересе, и о лице, в интересе которого предпринимаются действия без его поручения (заинтересованном лице). В Проекте Гражданского уложения Российской Империи были выбраны термины «хозяин» и «распорядитель», но как признавались разработчики, «за неимением лучшего»[82]. Поэтому в юридической литературе обычно применяются привычные римские термины: «гестор» и «доминус» (хозяин). Гестор выступает в обязательстве в качестве кредитора, а доминус – в качестве должника.
Из анализа ст. 855 ГК можно вывести основные условия действий в чужом интересе: 1) лицо должно действовать в чужом интересе, осознавая это; 2) чужой интерес должен быть непротивоправным; 3) действия гестора должны совершаться непременно в интересах доминуса; 4) свои действия гестор должен осуществлять с заботливостью и осмотрительностью, необходимыми по обстоятельствам дела; 5) лицо, осуществляющее действия, не должно исключать для себя возможности получения компенсации от тех, в чьих интересах оно действовало; 6) действия лица должны совершаться добровольно; 7) действия лица совершаются за его счет[83].
Обычно действия в чужом интересе без поручения относят к односторонним сделкам. В ГК РК это даже закреплено в ст. 1116, в которой говорится: «к обязательствам из односторонних сделок (публичное обещание награды, деятельность в чужом интересе и другие) применяется право места совершения сделки».
Однако данная позиция вызывает сомнения, так как сделка предполагает наличие воли лица, направленной на возникновение правоотношения. В рассматриваемом же случае действия гестора направлены не на возникновение обязательства по возмещению ему понесенных убытков или ущерба, а на предотвращение вреда имуществу или личности доминуса. Обязательство возникает независимо от воли гестора. Поэтому для его возникновения не имеет значения, желал или нет гестор вступить в обязательственное отношение с доминусом. Обязательство возникает в силу закона. Сам факт совершения гестором действия в интересе доминуса влечет возникновение между этими лицами обязательства[84]. Поэтому действия в чужом интересе без поручения следует признать, на мой взгляд, не юридическими актами, к которым относятся сделки, а юридическими поступками.
Для возникновения обязательства между гестором и доминусом требуется наличие сложного юридического состава, включающего в себя три юридических факта: 1) действие гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения; 2) уведомление гестором отсутствующего доминуса о действии в его интересе; 3) неодобрение доминусом действий гестора, совершенного в его интересе. Все эти три юридических факта являются юридическими поступками[85].
Можно, видимо, согласиться с авторами, которые доказывают, что действия в чужом интересе без поручения относятся к способам самозащиты гражданских прав[86].
Действия в чужом интересе без поручения изначально не зависят от воли лица, в чьих интересах они были исполнены. При этом оно не может защитить свое имущество из-за отсутствия на месте происшествия или по каким –либо иным причинам само не в состоянии позаботиться о своих интересах. У лица, совершающего такие действия, не должно быть вытекающих из договора доверенности или характера профессиональной деятельности полномочий на соответствующие действия, равно как и предварительного согласия на них заинтересованного лица.
Так, гражданин, выполняя за свой счет ремонт объекта недвижимости, может добросовестно заблуждаться по поводу его принадлежности, считая его своим на основании составленного в его пользу завещания. В случае признания такого завещания недействительным и возникновения права собственности на него у другого лица считается, что гражданин фактически действовал в его интересах, поэтому он вправе рассчитывать на получение компенсации своих затрат.
Действиями в чужом интересе без поручения также будет являться оплата некоммерческими партнерством за своего оценщика вступительного взноса и страховой премии для того, чтобы последний мог заниматься профессиональной деятельностью. О фактическом одобрении действий партнерства свидетельствует подача заявления оценщиком о приеме его в состав партнерства. Кроме того, в дальнейшем им были предприняты меры для сохранения своего статуса (перечислялись платежи), поэтому понесенные партнерством расходы подлежали компенсации со стороны оценщика.
О совершенных в чужих интересах без поручения действиях необходимо поставить в известность лицо, в пользу и выгоде которого они осуществлялись. Если лицо, действующее в чужих интересах без поручения своевременно не поставило в известность о них заинтересованное лицо, оно обязано представить доказательства уважительности этого, сообщить при первой возможности и обосновать, что раньше оно сделать не могло.
Действия в чужом интересе предполагают отсутствие договорных отношений. Если действия совершались в рамках заключенного договора, то оснований для применения главы 42 ГК РК не имеется. В таком случае вопрос о 42 возмещении понесенных расходов подлежит разрешению по правилам, установленным для данного договора.
Не подлежат компенсации по правилам главы 42 ГК РК расходы, понесенные лицом не в чужих интересах, а в своих собственных, если оно осуществило вложения в имущество другого лица, предоставленного ему по договору аренды.
В одном деле общество по договору с государственным заказчиком занималось реализацией инвестиционного проекта, получило в аренду земельный участок и должно было построить несколько объектов недвижимости. В ходе выполнения проекта возникла необходимость проведения берегоукрепительных работ, что общество и сделало, затем обратилось с иском в суд о компенсации своих затрат.
Отказывая в удовлетворении заявленного иска, суд исходил из того, что обязанность выполнения данных работ контрактом предусмотрена не была, распоряжение заказчика об утверждении инвестиционных условий не предусматривало выделения бюджетных средств на указанные цели. Фактически общество действовало в собственных интересах, поскольку было прямо заинтересовано в эксплуатации возводимых объектов и сохранении их должного состояния, предотвращения негативного воздействия воды[87].
Под действие главы 42 ГК могут попасть и медицинские услуги, когда они оказываются, например, в экстренном порядке при отсутствии согласия пациента, находящегося в бессознательном состоянии[88].
Отличия действий в чужом интересе без поручения от смежных институтов. Большое значение для понимания правовой природы действий в чужом интересе без поручения имеет выявление отличий этого института от других оснований возникновения обязательств. Прекрасный анализ этих отличий дан в книге М.И. Брагинского и В.В. Витрянского[89]. За неимением места я не могу провести такой детальный анализ, поэтому я воспользуюсь лаконичными выводами, без аргументации, сделанными в диссертации Д.А. Балыкина[90].
Ключевым признаком, позволяющим отграничить отношения из неосновательного обогащения от negotiorum gestio, является то, что у обогатившейся стороны при неосновательном обогащении нет намерения действовать в чужом интересе, что характерно для negotiorum gestio. Этот признак достаточен для того, чтобы провести разграничения рассматриваемых обязательств. Другими словами, в основе разграничения указанных отношений лежит намерение сторон.
Гестор намеренно осуществляет действие в чужом интересе, а неосновательно обогатившийся действует в своих интересах.
Обязательства negotiorum gestio следует отличать от обязательств из причинения вреда. Первое различие касается оснований их возникновения. В основе negotiorum gestio лежат только правомерные действия. Антиподом этому выступает обязательство из причинения вреда, которое возникает только в силу совершенного неправомерного действия, т.е. правонарушения. Второе различие заключается в том, что деликтные обязательства - это всегда односторонние обязательства. Обязательства negotiorum gestio являются двусторонними. Третье различие выражается в том, что деликтные обязательства одновременно представляют собой и меру гражданско-правовой отвественности за совершенное правонарушение. Negotiorum gestio не может рассматриваться в качестве гражданско-правовой отвественности хотя бы в силу того, что гестор совершает правомерные действия.
И, наконец, если воспользоваться четырехчленной классификацией обязательств (по признаку их оснований) рассматриваемые обязательства окажутся в разных группах. Обязательства из причинения вреда относятся к деликтным обязательствам, а обязательства из negotiorum gestio (в зависимости от совершенного действия) делятся на две группы: во-первых, обязательства, возникающие из действий, совершенных одним лицом для предотвращения вреда личности или имуществу другого лица (квазиделиктное обязательство); во-вторых, обязательства, возникающие в связи с совершением сделки одним лицом в интересах другого лица без поручения (квазидоговорное обязательство).
Отличия от представительства состоят в следующем:
- Основанием возникновения представительства является полномочие, предоставленное одним лицом другому. При отсутствии полномочия не может быть и представительства.
Представление полномочия предполагает выражение воли принципала, в какой бы форме она ни была выражена. При negotiorum gestio полномочие отсутствует и гестор действует в интересах доминуса без его поручения. Одним словом, когда имеет место negotiorum gestio, воля доминуса отсутствует. Для возникновения условленных правовых последствий из действий гестора необходимо последующее согласие, одобрение (ratihabitio) их принципалом.
- При представительстве возникают два правоотношения:
внутреннее - между представителем и представляемым лицом; и внешнее – между представителем и третьими лицами. При negotiorum gestio имеют место исключительно отношения внутренние – между гестором и доминусом.
- Представитель действует от имени другого лица в силу предоставленного полномочия, но выражая собственную волю, в связи с чем от правильного формирования его внутренней воли и адекватного ее внешнего выражения зависит действительность совершаемых им сделок. Иначе говоря, представитель выступает от чужого имени и в чужом интересе. Гестор же при negotiorum gestio совершает юридически значимые действия от своего имени, но в чужом интересе, т.е. он совершает действия исключительно по своей воле, хотя и в чужом интересе.
Разграничение отношений negotiorum gestio и поручения осуществляется по следующим признакам:
- Важнейшим признаком договора является лично-доверительный характер отношений между доверителем и поверенным. Между тем, при negotiorum gestio никаких отношений между гестором и доминусом до совершения действий не существует.
- В отличие от гестора поверенный обязан совершить строго определенные действия, которые укладываются в заранее согласованные, закрепленные в договоре поручения параметры. Эти действия ограничены волей доверителя в момент заключения договора. Гестор же совершает такие действия, которые могут предотвратить вред личности или имуществу доминуса, исполнения его обязательства или в иных непротивоправных интересах, т.е. их круг определяется конкретной обстановкой, в которой он вынужден действовать.
- Поверенный, как и представитель, совершает действия от имени доверителя. Гестор же выступает от своего имени и не может своими действиями установить юридическую связь между третьими лицами и доминусом.
М.К. Сулейменов
академик НАН РК
д.ю.н. профессор
[1]. Эти классификации в том или ином варианте можно найти в любом учебнике гражданского права. Наиболее полную и современную версию см.: Хохлов В.А. Общие положения об обязательствах. М.: Статут, 2015. С. 32-49.
[2]. См, например.: Обязательства, возникающие не из договора. М.: Статут, 2013.
[3]. См.: Савиньи Ф.К. Обязательственное право. Пер. с нем. СПб.: Юридический ЦентрПресс, 2004. С. 370-372.
[4]. См.: Годэмэ Е. Общая теория обязательств. Пер. с франц. И.Б. Новицкого. М.: Юрид. изд-во Мин-ва юстиции СССР. М., 1948 (Ученые труды ВИЮН. Вып. XIII). С. 28-29.
[5]. См., например: Чезаре Санфилино. Курс римского частного права: Учебник. М.: Изд. БЕК, 2000. С. 268; Римское частное право. Учебник. / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 590; Дождев Д.В. Римское частное право. Учебник для вузов /Под редакцией В.С. Нерсесянца. М.: Изд.группа ИНФРА. М-НОРМА, 1996. С. 559.
[6]. См.: Саватье Р. Теория обязательств. Пер. с франц. Р.О. Халфиной. М.: Изд. Прогресс, 1972. С. 49.
[7]. См.: Годэме Е. Указ. соч. С. 29.
[8]. См.: Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона). Пер. с франц. В.Захватаева. Киев: Истина, 2006.
[9]. См.: Всеобщий гражданский кодекс Австрии = Allgemeines Buzgezliches Gesetzbuch/пер. с нем [Маслов С.С.]. М.: Инфротропик Медиа, 2011, С. 148-149.
[10]. См.: Швейцарский обязательственный закон. Федеральный закон о дополнении Швейцарского гражданского кодекса (Часть пятая: Обязательственный закон): от 30 марта 1911 г (по состоянию на 1 марта 2002г) /пер. с нем., фр. М.: Инфротропик Медиа, 2012. С.3 -25.
[11]. См.: Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С. 356-482.
[12]. См.: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. М.: Статут, 2003. С. 312, 582.
[13]. См.: Свод законов Российской Империи. Том X. часть I. Свод законов гражданских. Изд. 1914 г. – В кн.: Кодификация российского гражданского права: Свод законов гражданских Российской Империи, Проект Гражданского уложения Российской Империи, Гражданский кодекс РСФСР 1922 года, Гражданский кодекс РСФСР 1964 года. Екатеринбург: Издательство Института частного права, 2003. С. 136-147.
[14]. См. Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения. – Там же. С. 599-606.
[15]. См.: Гражданское право. Том 2. Вещное право. Обязательственное право: Учебник для вузов (академический курс). /Отв. ред. М.К. Сулейменов. Алматы, 2013. С. 277; См. также: Сулейменов М.К. Гражданское право Республики Казахстан: опыт теоретического исследования. Том. 3 Часть вторая. Теоретическая. Раздел 2. Гражданское правоотношение. Алматы, 2016. С. 317.
[16]. См.: Хохлов В.А. Общие положения об обязательствах. С. 32
[17]. См.: Хохлов В.А. Указ. соч. С. 76.
[18]. См.: Российское гражданское право: Учебник: В 2-х т. Т. II.Обязательственное право / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. С. 4, 28, 33.
[19]. См.: Гражданское право (учебник для вузов в трех частях). Часть вторая /Под ред. В.П. Камышанского, Н.М. Коршунова, В.И. Иванова. М.: Эксмо, 2009. С. 13-14.
[20]. См.: Гражданское право: Учебник. В 2т. /Под ред. Б.М. Гонгало. Т. 2 М.: Статут, 2016. С. 10.
[21]. См.: Гражданское право. Учебник. Изд. шестое /Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Том 2. Том 3. М.: ООО ТК Велби, 2002; Гражданское право: Учеб.: В 3-х т. Т.2., Т. 3 /Под ред. А.П. Сергеева. М.: ТК Велби, 2009.
[22]. См.: Гражданское право. Том III. Учебник для вузов (академический курс) /Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. Алматы, 2004. С. 17-85.
[23]. См.: Кархалев Д.Н. Охранительное гражданское правоотношение. М.: Статут, 2009. С. 32-33; Белов В. А. Гражданское право. Т. IV/ Особенная часть.Относительные гражданско-правовые формы: учебник для бакалавриата и магистратуры. М.: Юрайт, 2014.С. 579-595.
[24]. См.: Белов В.А. Гражданское право. Том IV. С. 53-54.
[25]. См.: Защита гражданских прав: Монография / Отв. ред. М.К.Сулейменов. Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2011. С. 39-42.
[26].См.: Белов В.А. Гражданское право. Том IV. Особенная часть. Относительные гражданско-правовые формы: учебник для бакалавриата и магистратуры. М.: Изд. Юрайт, 2014. С. 53-54.
[27]. Там же. С. 64, 5-6.
[28]. См.: Сулейменов М.К. Субъективное гражданское право и средства его обеспечения. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной памяти Ю.Г. Басина (в рамках ежегодных цивилистических чтений). Алматы, 13-14 июня 2005г. Алматы, 2005: С. 20-28; См. также: Майдан Сулейменов. Частное право Республики Казахстан: история и современность. Собр. соч. в 9 т. т. 5. Алматы: Юрид. фирма Зангер, 2011. С. 278-284.
[29]. См.: Белов В.А. Указ. соч. С. 5.
[30] . См.: Игнатенко В.Н.Действия в чужом интересе без поручения как способ самозащиты гражданских прав. – dspace.nlu.edu.ua/bitstream/123456789/6377/1/Ignatenko_132pdf
[31]. См., например: Кархалев Д.Н. Охранительное гражданское правоотношение. М.: Статут, 2009. С. 327-328; Внедоговорные охранительные обязательства. Учебное пособие/Под ред. А.В. Головизнина. М.: ООО Юстицииформ, 2015-http:w.w.w.kniga.com/books/preview_txt.asp?sku=ebooks346662
[32] . Подробнее о юридических фактах как основаниях возникновения обязательств см.: Сулейменов М.К. Гражданское право Республики Казахстан: опыт теоретического исследования. Том 2. Часть вторая. Теоретическая. Раздел 1. Общие проблемы гражданского права. Алматы, 2016. С.348-382.
[33]. Цит. по: Дождев Д.В. Римское частное право. Учебник для вузов /Под ред. В.С. Нерсесянца. М.: Изд. группа ИНФРА. М-НОРМА, 1996. С. 427-428.
[34]. См.: Гражданское право. Том 2 /Отв. ред. М.К. Сулейменов. С. 280.
[35] Об этом писали в свое время В.Т.Смирнов и А.А.Собчак (См.: Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве: учебное пособие. Л. Изд. Ленинградского университета, 1963.С.14)
[36]. Об исполнении деликтных обязательств см.: Отраднова О.А. Исполнение деликтных обязательств: проблемы теории и практики. – Альманах цивилистики: сборник статей. Вып. 4. /Под ред. Р.А. Майданика. К.:Алерта Цул, 2011. С. 326-341.
[37]. См.: Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения. – В кн.: Флейшиц Е.А. Избранные труды по гражданскому праву. В 2т. т.2. М.: Статут, 2015. С. 309- 431; Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Учебное пособие. Л.: Изд. ЛГУ, 1983.
[38] . См., например: Поляков И.Н. Ответственность по обязательствам из причинения вреда. М., 1998; Шевченко А.С., Шевченко Г.Н. Деликтные обязательства в российском гражданском праве: Учебное пособие. М.: Статут, 2013.
[39]. См.: Шиктыбаев Т.Т. Деликтные обязательства: Учебное пособие. В 2 частях. Часть 1. Алматы: ТОО Изд. Норма К., 2001.
[40]. См., например: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 236; Гусаков А.Г. Деликты и договоры как источники обязательств в системе цивильного права Древнего Рима. М., 1896. С. 67 и сл.; Канторович Я.А. Основные идеи гражданского права. Харьков, 1928. С. 42.
[41]. См.: Белов В.А. Проблемы общего учения об обязательствах. – В кн.: Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики /Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт, 2007. С. 647-655.
[42]. О различиях между деликтом и иными правонарушениями см.: Смирнов В.Т., Собчак А.А. Указ. соч. С. 105 – 111; Шиктыбаев Т.Т. Указ. соч. С. 141-163.
[43]. См.: Шевченко А.С., Шевченко Г.Н. Указ. соч. С. 20.
[44]. См., например: Сулейменов М.К. Ответственность как основной вид защиты гражданских прав. В кн.: Защита гражданских прав: Монография / Отв. ред. М.К. Сулейменов. Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2011. С. 47-56; См. также: Майдан Сулейменов. Частное право Республики Казахстан: история и современность. Собр. соч. в 9 томах. Том 3. Алматы: Юридическая фирма Зангер, 2011. С. 788-797.
[45]. Подробнее см.: Масевич М.Г., Покровский Б.В., Сулейменов М.К. Правовые вопросы материального стимулирования предприятий. Алма-Ата: Наука, 1972. С. 207-216.
[46]. См.: Шиктыбаев Т.Т. Указ. соч. С. 145-146.
[47]. Подробнее см.: Климович А.В. Обязательства по предупреждению причинения вреда – новый вид обязательств в гражданском праве //Государственно-правовое развитие Сибири: материалы науч.-практ.конф./Отв. ред. С.И. Шишкин. Иркутск, 2003; его же. Обязательства по предупреждению причинения вреда в гражданско-правовом праве Росcии. http://cyberleninka.ru/article/n/obyazatelstva-po-preduprezhdeniyu-prichineniya-vreda-v-grazhdanskom-prave-rossii
[48].См.: Гражданское право. Т I. /Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. 5 –е изд. М. 2000. С. 536.
[49]. См.: Климович А.В. Указ. раб.
[50]. См.: Новак Д.В. Неосновательное обогащение в гражданском праве. М.: Статут, 2010. С. 69.
[51]. См.: Завидов Б.Д. О нравственных началах в деликтных и во внедоговорных обязательствах. Юрист. 1999. №1. С. 39-40.
[52]. См.:Былков В.В., Рыженков А.Я. Природа неосновательного обогащения: правоотношение. юридический факт, имущество. Волгоград, Изд. Панорама, 2015. С. 11.
[53]. Цит. по: Дождев Д.В. Римское частное право. Учебник для вузов /Под ред. В.С. Нерсесянца. М.: Изд. группа ИНФРА.М-НОРМА,1996. С. 546.
[54]. См.: Дождев Д.В. Указ. соч. С. 547.
[55]. См.: Климович А.В. Кондикционные обязательства в гражданском праве. Автореферат дисс... на соиск. учен.степ. кандидата юрид. наук. Владивосток, 2002. С. 17.
[56]. См.: Климович А.В. Указ. соч. С. 20-21.
[57]. Обзор дискуссии см.: Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве(Теория и практика оспаривания). 3-е изд. М.: Статут,2007.с. 184-196; Лоренц Д.В. Виндикация: юридическая природа и проблемы реализации: Монографии. М.: ИНФРА-М, 2011. С. 82-84; Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. 5-е изд. М.: Статут, 2010. С. 672-718.
[58]. См.: Тузов Д.О. Реституция при недействительности сделок и защита добросовестного приобретателя в российском гражданском праве. М.: Статут, 2007. С. 91.
[59]. См.: Гражданское право /Под ред. М.М. Агаркова и Д.М. Генкина. Т. I. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1944. С. 102.
[60]. См.: Новак Д.В. Неосновательное обогащение в гражданском праве. М.: Статут, 2010. С. 316.
[61]. См.об этом: Тузов Д.О. Реституция при недействительности сделок и защиты добросовестного приобретателя в российском гражданском праве. С. 89-98.
[62]. См. об этом, например: Тузов Д.О. Недопущение реституции и конфискация при недействительности сделок. Теоретический очерк. М.: Статут, 2008; Скрябин с.В. Последствия признания сделки недействительной: некоторые вопросы теории и практикиприменения гражданского законодательства.- Зангер.2013. № 10. С.51-52.
[63]. См.: Скрябин С.В. Соотношение виндикации и реституции в гражданском праве Казахстана – Рольф Книппер и частное право постсоветских стран. Рольфу Книперу Liber amicorum/Алматы. Дауир китап, 2016. С..266..
[64]. См., например: Маковский А.Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения (глава 60). // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель /Под. ред.О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М.: Международный центр финансового развития, 1996. С. 595; Новак Д.В.Неосновательное обогащение в гражданском праве. М.: Статут, 2010. С. 284-291.
[65]. См.: Новак Д.В. Указ.соч. С. 204 -312.
[66] См.: Рыбалов А. Право собственности и индивидуальная определенность вещи. Юрист. 2006. №26. С. 2.
[67]. См., в частности: Гражданское право. Часть вторая: Учебник /Под ред. А.Г. Калпина. М.: Юристъ, 1999. С. 538.
[68]. См.: Информационное письмо ВАС РФ № 49 от 11 января 2000. – Вестник ВАС. 2000. №3.
[69]. См.: Ем Е.С. Обязательства вследствие неосновательного обогащения. – Законодательство. 1999. №7. С. 20-21.
[70]. Обзор дискуссии см., например: Былков В.В., Рыженков А.Я. Природа неосновательного обогащения: правоотношения, юридический факт, имущество. Волгоград: Изд-во Панорама, 2005. С. 164-177.
[71]. См.: Новак Д.В. Указ. соч. С. 340.
[72]. См.: Римское частное право: Учебник. /Под ред. проф. И.Б. Новицкого, проф. И.С. Перетерского. М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 556-557.
[73]. См.: Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов. М. Изд. группа ИНФРА М- НОРМА, 1996. С. 544.
[74]. См.: Чезаре Санфиллино. Курс римского частного права: Учебник. /Под ред. Д.В. Дождева. Пер. с итальянского. М.: Изд-во БЕК, 2000. С. 259.
[75]. См.: Гамбаров Ю.С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе: Социологическое основание института neg. gestio (добровольного ведения дел). Изд. 2-е. М.: ЛЕНАНД, 2017. С. 3-4.
[76]. См.: Там же. С. 75-76.
[77]. См.: Синайский В.И. Указ. соч. С. 477.
[78]. См., например: Новицкий И.Б. Деятельность в интересе другого лица без поручения. В кн.: Новицкий И.Б. Избранные труды по гражданскому праву: В 2т. т.II. М.,2006; Рясенцев В.А. Ведение чужого дела без поручения. – В кн.: Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. М., 2006; Свалова Н.А. Обязательства вследствие действий в чужом интересе без поручения в российском гражданском праве. Монография. Екатеринбург, 2009.
[79]. См., например: Харитонов Е.О. Обязательства, возникающие из ведения дел без поручения, в советском гражданском праве (Одесса, 1980); Балыкин Д.А. Действия в чужом интересе без поручения (Рязань, 2002); Алексеенко Д.О. Действия в чужом интересе без поручения по российскому гражданскому праву (Москва, 2003); Егорова Е.Н. Обязательства, возникающие из действий в чужом интересе без поручения (Волгоград, 2004); Карпов К.В. Обязательства, возникающие вследствие предотвращения вреда личности или имуществу заинтересованного лица (Москва, 2005); Мельник Е.А. Действия в чужом интересе без поручения (юридическая природа и правовые последствия (СПб, 2006); Свалова Н.А. Обязательства вследствие действий в чужом интересе без поручения (Екатеринбург, 2008).
[80]. См.: Бозоров Д.В. Действия в чужом интересе. Душанбе, 2001.
[81]. См.: Климкин С.И. Обязательства из действий в чужом интересе без поручения. https:www.zakon.kz/203655-objazatelstva-iz-dejjstvijj-v-chuzhom.html
[82]. См. об этом: Брагинский И., Витрянский В.В. Договорное право. Том V. С. 381-382.
[83]. См.: Брагинский И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 376-379.
[84]. См.: Внедоговорные охранительные обязательства. Учебное пособие/Под. ред. А.В. Голованова. М.: ООО Юстицинформ, 2015. С. 9-10.
[85]. См.: Внедоговорные охранительные обязательства. С. 9; См. также: Свалова Н.А. Обязательства вследствие действий в чужом интересе без поручения. А-р дисс… канд. юрид.наук. Екатеринбург, 2008. http://www.dslib.net/civil-pravo/objazatelstva-vsledstvie-dejstvij-v-chuzhom-interese-bez-poruchenija.html
[86]. См.: Свердлык Г., Страунинг Э. Способы самозащиты гражданских прав и их классификация. Хозяйство и право. 1999. №2 С. 27; Кархалев Д.Н. Охранительное гражданское правоотношение. М.: Статут, 2009. С. 327; Игнатенко В.Н.Указ. соч.
[87]. См.: Бычков А. Действия в чужом интересе без поручения. http://lexandbusiness.ru/view-article.php?id=4285
[88]. См. об этом: Булеца С.Б. Особенность института действий в чужом интересе без поручения. – Наука. Общество. Государство. 2013. №3(3): http:cyberleninka.ru/article/n/osobennost-instituta-deystviy-v- chuzhom-interese-bez-porucheniya
[89]. См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. М.: Статут, 2002. С. 383-390.
[90]. См.: Балыкин Д.А. Действия в чужом интересе без поручения. А-р дисс… канд. юрид. наук. Рязань, 2002.: http:www.dissercat.com/content/deistviya-v-chuzhom-interese-bez-porucheniya