Исковая давность в законодательстве постсоветских стран: мифы и реальность

                                                            Сулейменов М.К.

                                                            Директор НИИ частного права

                                                            Каспийского университета

                                                            академик Национальной академии наук

                                                            Республики Казахстан,

                                                            доктор юридических наук, профессор

 

 

Исковая давность в законодательстве постсоветских стран: мифы и реальность

 

         Введение

Мне кажется, многие из положений ГК, которые представляются  незыблемыми и сами собой разумеющимися, на самом деле достались нам из советского  прошлого, построенного совсем на иных принципах, чем сегодняшние правовые системы постсоветских стран.

        Я бы назвал эти положения мифами советского времени.

        Применительно к исковой давности эти мифы в основном связаны, как я обнаружил, с определением момента начала и окончания течения исковой давности. Проблемы применения, приостановления, перерыва и восстановления сроков исковой давности в общем и целом решаются примерно одинаково. Конечно, с большими различиями в разных юрисдикциях, но, как правило, на одних и тех же принципах.

        Таких мифов я насчитал по  меньшей мере четыре:

1. Субъективный  критерий определения начала течения  срока исковой

давности;

1. Нарушение прав потерпевшего как необходимый элемент начала

течения исковой давности;

1. Объективная исковая давность – установление десятилетнего  

пресекательного срока;

1. Начало течения срока исковой давности по обязательствам.

 

Миф первый. Субъективный критерий определения начала течения

срока  исковой давности: «узнал или должен был узнать».

Правило о том, что начало течения срока исковой давности начинается

со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, закреплено в п.1 ст. 180 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее - ГК РК), в п.1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – (ГК РФ) и аналогичных статьях ГК других постсоветских стран[1].

        Этот критерий в литературе называют субъективным в отличие от объективного критерия, основанного на твердых сроках безотносительно к знанию или незнанию потерпевшего лица, чьи права были нарушены.

        Подобного положения, основанного на субъективном критерии, не было в Своде законов гражданских Российской Империи, в проекте Гражданского Уложения Российской Империи, в ГК РСФСР 1922г.

        Впервые появилось оно в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик от 8 декабря 1961 г. и было  продублировано в ГК РСФСР 1964 г. (ст. 83), в ГК Казахской ССР 1963 г. (ст. 78) и аналогичных статьях других союзных республик.

        Подобного положения нет в большинстве иностранных юрисдикций и в международных документах, в том числе в Конвенции ООН об исковой давности в международной купле-продаже товаров  от 14 июня 1994 г..

        Практически единственным исключением являются Принципы УНИДРУА. В ст. 10.2 Принципов закреплено:

        «1. Общий срок исковой давности составляет  три года и начинает течь со дня, следующего за днем, когда кредитор узнал или должен был узнать о событиях, в результате которых право кредитора может быть осуществлено».

        Субъективный критерий порождает в теории и на практике спорные проблемы, которых не было бы при применении объективного критерия.

        Назову только три из них.

        Неопределенность понятия  «узнал или должен был узнать».Это вытекает из неопределенности самого понятия «знание».

        По мнению А.Г. Диденко, в п.1 ст. 180 ГК РК имеется в виду не точное знание о нарушении, а разумное  предположение, что право нарушено[2].С этим можно согласиться. Можно применить также термин «обоснованное подозрение».

  Однако на практике возникают  связанные с этими понятиями вопросы. Во- первых, как соотносятся понятия «узнал» или «должен был узнать»

с понятиями  «знание», «познание», «информация»?

        Во-вторых, является ли «разумное предположение» или «обоснованное подозрение» знанием или нет?

        Понятие «узнал» и «должен был узнать», несомненно, связаны с понятиями «знание» и «познание». Узнал – значит приобретает знание, происходит процесс познания.

        Что касается ответа на второй вопрос, то чтобы его дать, необходимо понять, что означают понятия «знание», «познание», «классификация знаний».

        В Толковом словаре Ожегова одно из значений слова «Знание» это слово «знать». В том же словаре слово «знать» означает: знать о ком-чем. Иметь сведения о ком-чем.знать кого-что.обладать какими-нибудь познаниями,иметь о ком-чем представление.[3]

        В Tолковом словаре Даля слово «знать» означает: знавать кого,что; о чем; ведать, разуметь, уметь, твердо помнить, быть знакомым.[4]

        Википедия определяет знание как результат познавательной деятельности. Знание индивида (или группы индивидов) – это обладание проверенной (каким-либо способом) информацией, позволяющей решить какую–либо практическую задачу. Знание противоположно незнанию (отсутствию проверенной информации о чем-либо)[5]. Существует множество классификаций знаний.

        Одна из них – это классификация по природе знаний: декларативные знания (содержат в себе лишь представление о структуре неких понятий, приближены к данным, фактам) и процедурные знания (имеющие активную природу, определяют представления о средствах путях получения новых знаний[6].

        По другой классификации различают следующие виды знаний:

1)    знание-умение, то есть знание о том, как можно что-либо сделать;

2)    знание-ознакомление - это способность человека

распознаватькакой-либо объект на основе аналогии;

        3)знание-информация – знание, которое характеризует наличие у предметов определенных свойств, связей, закономерностей. К научным знаниям относятся только знания третьего вида[7].

        По третьей классификации знания делятся на явные и неявные (подразумеваемые)[8].       

        Из этого небольшого и довольно поверхностного обзора можно сделать вывод, что понятие «знание» охватывает самые различные стадии узнавания: от декларативного, неявного ознакомительного до явного, твердого, истинного знания.

        Отсюда вытекает, что «разумное предположение» и «обоснованное подозрение» - это тоже знание на более ранней, недостаточно полной стадии.

        Можно утверждать, что абсолютного  знания не существует. Любое знание относительно. Есть понятие истинного знания, но это связано, как правило, с научным знанием.

        Следовательно, говорить о твердом знании, знании «без всяких сомнений» невозможно даже применительно ко времени подачи иска. Более или менее твердым знанием обладает судья, выносящий решение, но и его знание нельзя назвать истинным, ибо его решение может быть отменено в апелляции, кассации или надзоре. 

        Таким образом, степень познания отличается на каждой стадии развития спора между сторонами. На стадии начала течения исковой давности можно говорить о таком накоплении информации, которое позволяет утверждать о наличии у истца разумного предположения или обоснованного подозрения. На стадии подачи иска – это разумное предположение превращается в знание о наличии основных элементов иска. К концу судебного процесса у судьи складывается более или менее уверенное знание об имевших место в реальности фактах, достаточное, чтобы вынести обоснованное решение.

        Причем разумное предположение применяется в случае и «узнал», и «должен был узнать».     В последнем случае истец не знал в действительности, что произошло, но по всем обстоятельствам дела должен был знать.

        Такая неопределенность дает возможность недобросовестной стороне заявить через 10-20 лет, что она только что узнала о нарушении его права. К сожалению, на практике такие случаи встречаются.

        Осведомленность юридического лица. Если истцом  является юридическое лицо, срок исковой давности начинает течь с момента, когда юридическое лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав.

        Возникает вопрос, кто из работников юридического лица должен узнать о нарушении, чтобы это знание стало знанием юридического лица.

        На практике появляются утверждения, что таким знанием может быть только знание органов юридического лица. Этот вывод делается на основании п. 1ст. 37 ГК РК, где закреплено, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя обязанности только через свои органы, действующие в соответствии  с законодательными актами и учредительными документами.

        Такой вывод нельзя признать правильным.

        Во-первых, он противоречит ряду статей ГК РК, в частности, статье 362 ГК РК, в соответствии с которой юридическое лицо несет ответственность за действия своих работников, статье 921 ГК РК об ответственности юридического лица или гражданина за вред, причиненный его работникам. То есть в результате действий работников (а не только органов) у юридического лица возникают права и обязанности.

        Мнение, что для начала течения исковой давности достаточно знания лица, обладающего правом действовать от имени юридического лица, разделяется и судебной практикой.

        В п. 6.3 Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации» закреплено:

        «Течение исковой давности по требованиям юридического лица начинается со дня, когда лицо, обладающее правом самостоятельно или совместно с иными лицами действовать от имени юридического лица, узнало или должно было узнать о нарушении права юридического лица и о  том, кто является надлежащим ответчиком (пункт 1 статьи 200 ГК РФ). Изменение состава органов юридического лица не влияет на определение начала течения срока исковой давности».

        Во-вторых, в п.1 ст. 37 ГК РК (п. 1 ст. 53 ГК РФ) речь идет о приобретении юридическим лицом гражданских прав и принятии на себя обязанностей. То есть это правомерные действия, направленные на возникновение гражданских прав и обязанностей. А такие действия называются сделкой.

        Однако кроме сделки, есть другие юридические факты, которые порождают гражданские права и обязанности. Это и деликт, и кондикция, и создание результатов интеллектуальных действий, и другие действия в соответствии со ст. 7 ГК РК (ст. 8 ГК РФ). Следовательно, п. 1 ст. 37 ГК РК не препятствует возникновению гражданских прав и обязанностей через действия иных, кроме органов, работников юридического лица.

        Что касается знания о правонарушении, то трудно назвать его сделкой. Знание – это знание, а не действие. Это факт, но это не юридический факт. Из него не возникает гражданское правоотношение.

        Да, знание порождает течение срока исковой давности. Однако из знания не возникает никаких прав и обязанностей для сторон спора.

        Делались попытки доказать, что из знания возникает право на судебную защиту в течение срока исковой давности и обязанность предъявить иск в течение исковой давности. Эти утверждения нельзя признать обоснованными. Право на судебную защиту возникает вовсе не из знания. Оно существует всегда и вытекает из Конституции РК. Обязанности предъявить иск вообще не существует. Предъявление иска – это право, и никто не может обязать кого бы то ни было предъявить иск.

        Исковая давность не имеет никакого отношения к возникновению или прекращению гражданских правоотношений между сторонами. Это правило устанавливается государством в публичных интересах в целях обеспечения эффективности гражданского оборота. Поэтому нарушение срока исковой давности – это не нарушение обязательства перед другой стороной, это нарушение нормы, установленной государством как императивное правило. Недаром пропуск исковой давности не препятствует обращению за судебной защитой, и только в случае, если одна из сторон поднимет этот вопрос, суд начинает рассматривать,  был ли пропущен срок исковой давности. Если стороны промолчат, вопрос об исковой давности вообще не поднимается.

        Знание о личности нарушителя. В п. 1 ст. 180 ГК (п. 1 ст. 200 ГК РФ) закрепляется, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении права. В п.1 ст. 177 ГК РК (ст. 195 ГК РФ) также говорится об исковом требовании, возникшем из нарушения права или охраняемого законом интереса.

        Следовательно, для начала течения срока исковой давности недостаточно  просто наличия вреда или убытков. Общество может нести потери в ходе обычной предпринимательской деятельности по разным причинам, включая предпринимательский риск (в частности, изменение условий рынка), действия работников юридического лица или обстоятельства, не связанные с действиями людей.

        Для начала течения срока исковой давности лицо должно знать (или должно знать), какое неправомерное поведение вызвало убытки. Размер убытков при этом не имеет значения для начала течения срока исковой давности.

        Из текстов статей 177 и 180 ГК РК вытекает, что установление личности правонарушителя не обязательно для начала течения срока исковой давности.

        Данная ситуация вызывает определенные проблемы в судебной практике. Возникает также вопрос, насколько  это соответствует принципу справедливости.

        Например, если нарушитель причинил ущерб путем поджога дома или вор украл картину в музее, то после истечения срока исковой давности невозможно будет привлечь их к гражданско-правовой ответственности.

        Конечно, эти случаи являются уголовными преступлениями и в случае обнаружения этих нарушителей они будут привлечены к уголовной ответственности. В уголовном праве нет исковой давности.  Возможно, можно будет вернуть потерпевшим украденное или возместить стоимость уничтоженного. Тем не менее проблемы пропуска исковой давности остаются.

        А.Г. Диденко пишет: «Но чтобы предполагать наличие нарушителя, достаточно того, чтобы в конкретном случае, при конкретных обстоятельствах разумный человек мог предполагать, что его право ущемила чья-то злая воля или действия каких-то третьих лиц, а не силы природы или какой-то случай, не зависящий от людей. Именно с момента возникновения данного предположения закон дает потерпевшему определенный срок для установления личности нарушителя, сбора доказательств, предъявления иска. Пропуск этого срока является основанием для отказа в иске. В таком законодательном решении нет никакой несправедливости, которая может усматриваться в том, что личность ответчика была длительное время неизвестна и это якобы мешало защите права. Со времен римского права смысл срока исковой давности с точки зрения справедливости рассматривался как справедливость, заключающуюся в том, что даже нарушителя нельзя держать неограниченное  количество времени под угрозой применения к нему санкций»[9].

        Все это красиво звучит, но тем не менее в вышеприведенных случаях принцип справедливости явно нарушен.

        В западных юрисдикциях установление личности нарушителя является необходимым для начала течения срока исковой давности.

        В 2013г. это положение было включено в ГК РФ. Пункт 1 ст. 200 ГК РФ теперь звучит так:

        «Если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении  своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права».

        У нас подобной нормы нет, и установление личности нарушителя не является необходимым для начала течения срока исковой давности. Однако на мой взгляд, есть основания рассмотреть вопрос о включении аналогичного пункта в ГК РК.

        Вывод: Установление в законодательстве постсоветских стран субъективного критерия определения начала течения исковой давности не соответствует мировой практике и ввиду его неопределенности от него, на мой взгляд, следует отказаться в ГК РК и, возможно, в законодательстве других постсоветских стран.

 

        Миф второй. Нарушение прав потерпевшего как необходимый элемент  начала течения  исковой давности

        В ГК РФ специальная статья посвящена понятию исковой давности:

        «Исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено» (ст. 195)[10]. 

        В п.1 ст. 177 ГК РК закреплено:

        «Исковая давность – это период времени, в течение которого может быть удовлетворено исковые требование, возникшее из нарушений прав лица или охраняемого законом интереса»[11].

        Эти положения раньше отсутствовали в российском законодательстве.

В Своде законов гражданских Российской Империи закреплялось положение о десятилетнем сроке исковой давности (ст.ст. 694, 1549), но ни словом не упоминалось ни о нарушении права, ни о том, чтобы лицо узнало или должно было узнать.

        В проекте Гражданского Уложения Российской Империи одна статья посвящена определению исковой давности:

        «Ст. 105. Право на иск прекращается вследствие непредъявления в течение определенного законом срока исковой давности».

        Как видим, нет упоминания ни о нарушении права, ни о необходимости узнать о нарушении.        

        В ГК РСФСР от 11 ноября 1922г. в ст. 44 закреплялось:

        «Права на иски погашаются по истечении трехлетнего срока (исковая давность), если в законе не установлен иной срок давности».

        Однако в Основах гражданского законодательства 1961 г. (ст. 16), ГК РСФСР от 11июня 1964 г. (ст. 78),  ГК Казахской ССР 1963 г.(ст. 75), уже было закреплено:

        «Общий срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (исковая давность), устанавливается в три года, а по искам государственных организаций, колхозов и общественных организаций друг к другу -  в один год».

        Между тем привязка начала течения срока исковой давности к нарушению права отсутствует практически во всех юрисдикциях и в международных документах, в том числе в Конвенции ООН об исковой давности в международной купле-продаже товаров.

        Например, в §194 (1) Германского гражданского уложения закреплено:

        «Право требовать от другого лица совершения действия или воздержания от действия  (требования) ограничено сроком давности».

        В соответствии с §198 ГГУ «Течение срока исковой давности начинается с момента возникновения требования. Если требование заключается в воздержании от действия, то течение срока исковой давности начинается с момента совершения указанного действия».

        В §1451 Всеобщего Гражданского кодекса Австрии закреплено:

        «Исковой давностью является потеря права, которое не было осуществлено в течение установленного законом срока».

        В ст. 2219 Гражданского кодекса Франции говорится, что «давность является средством приобретения прав или погашения обязательств в силу истечения определенного срока и при наличии  условий, предусмотренных законом».

        В ст. 2262 ГК Франции закрепляется:

        «Любое право на иски, как вещные, так и обязательственные, погашается по истечении тридцати лет, причем лицо, ссылающее на указанное погашение, не обязано предъявлять документ, подтверждающий

это обстоятельство, при этом против него не может быть выдвинуто возражение, вытекающее из его недобросовестности».

        В п.1 ст. 1. 110-4 Коммерческого кодекса Франции закрепляется:

        «Обязательства, возникающие ввиду коммерческой деятельности между коммерсантами или между коммерсантами и некоммерсантами,  погашаются по истечении десяти лет, если в отношении этих обязательств не действуют более короткие специальные сроки давности».

        Заметный шаг в сторону закрепления общепринятых в мире положений сделал ГК Украины, в ст. 256 ГК которого закреплено:

        «Исковая давность – это срок, в пределах которого лицо может обратиться в суд с требованием о защите своего гражданского права или интереса».

        Отличие заключается в том, что здесь не упоминается о нарушенном праве. Просто о защите права. Это уже соответствует определениям в законодательстве других стран.

        К этому можно добавить, что положение о нарушенном праве противоречит п.п.2 и 3 ст. 180 ГК РК и п.2 ст. 200 ГК РФ, где начало течения срока исковой давности никак не связано с нарушением прав кредитора. Например, в обязательствах с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по наступлении срока исполнения, а нарушение прав кредитора наступит позднее, когда должник не исполнит в разумный срок  обязательство о возмещении убытков. Я уже не говорю о 10 –летнем сроке в части второй п.2 ст. 200 ГК РФ, который начинается со дня возникновения обязательства.

        Вывод: положение о нарушенных правах потерпевшего – это анахронизм, который должен быть устранен.

       

Миф третий. Объективная исковая давность

  В 2013г. в ст. 200 ГК РФ был включен 10-летний общий срок исковой давности. Это нововведение вызвало неоднозначную реакцию в российской литературе.

  Некоторые авторы назвали установление 10-летнего срока исковой давности в ч. 2 п.2 ст. 200 ГК РФ неконституционным, поскольку оно лишает граждан права на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ)[12].

        Мне кажется, что любое установление срока исковой давности означает лишение граждан и юридических лиц права на судебную защиту по истечении срока исковой давности. Установление срока исковой давности - это акт публичного права. Государство устанавливает срок, в течение которого права кредитора подлежат  судебной защите. По окончании этого срока судебной защиты нет, хотя добровольно исполненное обязательство защищается государством.       И при нарушении десятилетнего пресекательного срока лицо может обратиться в суд, если есть вероятность доказать, что этот срок не пропущен. Суд должен рссмотреть эти доводы. Отличие от трехлетнего срока в том, что споры по нему возникают лишь по заявлению ответчика, а в случае десятилетнего срока суд может и должен сам применить правило о пропуске исковой давности.

        Следует в то же время отметить, что российские исследователи в основном поддержали введение объективной исковой давности.

        Однако наиболее непримиримым противником выступил А.П. Сергеев, который прямо заявил: «Появление в российском законодательстве так называемой объективной исковой давности считаю глубокой ошибкой»[13]. Это совершенно естественно, так как нововведение полностью опровергает его теорию применения во всех случаях только критерия субъективной исковой давности («узнал или должен был узнать»)[14].

        Необходимо отметить, что установление 10-летнего срока вызвало возражения в России из-за того, что он недостаточно большой. Возникший в связи с этим спор дошел до Конституционного суда РФ. Конституционный суд РФ принял Постановление от 15.02. 2016 г. №3-П по делу в связи с жалобой гражданина Е.В. Потоцкого[15].

        Суды отказали Е.В. Потоцкому в удовлетворении требований о взыскании задолженности по договорам займа на основании абз.2 п.2 ст. 200 ГК РФ (соответствует п.3 ст. 180 ГК РК). Договоры займа были заключены в 2000г., Е.В. Потоцкий  предъявил требование 15 июля 2013года, в соответствии с законодательством должник был исполнить обязательство через 30 дней после предъявления требования о возврате. Следовательно, срок исковой давности начал течь 15 августа 2013г. Суды отказали Е.В. Потоцкому на том основании, что с момента заключения договоров прошло более 10 лет, и по новым правилам срок исковой давности истек.

        Конституционный суд РФ посчитал распространение нового правила о 10 летнем сроке на отношения, возникшие до принятия Закона 7 мая 2013г., неконституционным. Во исполнение данного Постановления был принят Федеральный закон от 28 декабря 2016г.[16], в соответствии с которым десятилетние сроки, предусмотренные пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200  ГК РФ начинают течь с сентября 2013г.  (то есть почти через три месяца после принятия Закона от 7 мая 2013г).

        Я привел все эти документы, чтобы показать, что в России 13- летний срок, по истечении которого было предъявлено требование, считается вполне нормальным и не нарушающим принципы законности или добросовестности. Напротив, Конституционный суд РФ посчитал непризнание справедливости такого срока неконституционным.

        Однако это новое положение о 10 летнем сроке лишь на первый взгляд кажется новым. На самом деле это возвращение  к истокам и восприятие европейской практики.

        В Своде законов гражданских Российской Империи. Том Х. часть 1, в ст. 694 было закреплено:

        «Иски так же, как и тяжбы, ограничиваются общею земскою десятилетней давностью. Кто в течение  оной иска  не предъявил или, предъявив, хождение по оному  в присутственных местах  не имел, тот теряет свое право».

        Аналогичный десятилетний срок был закреплен применительно к договорам (ст. 1549).

        В проекте Гражданского Уложения в ст. 109 закреплено:

        «Все иски начинаются общим десятилетним сроком исковой давности, за исключением тех, которые изъяты из действия давности или в отношении коих установлены иные сроки давности».

        Такое же правило закреплено в большинстве западных юрисдикций.

         В ГК Франции помимо общего тридцатилетнего  срока давности (ст. 2262), предусмотрены также десятилетний  и двадцатилетний сроки давности (ст.ст. 2270, 2270-1, 2270-2), а также иные сокращенные сроки давности (ст.ст. 2271-2277-1).

        Десятилетний пресекательный срок установлен и в Гражданских кодексах многих стран континентальной системы права.

        Можно назвать, например, Гражданский кодекс Нидерландов 1994г., Швейцарский гражданский кодекс 1907г., Коммерческий кодекс Греции 1835 г., законодательство Бельгии, Словакии, Эстонии, Польши, Ирландии, ЮАР и других стран.

        Объективная исковая давность установлена во многих международных документах.

        Прежде всего это ст. 23 Конвенции ООН  об исковой давности в международной купле-продаже товаров, в которой закреплено:

        «Независимо от положений настоящей Конвенции срок исковой давности в любом случае истекает не позднее десяти лет со дня, когда началось его течение».

        Аналогичное правило содержится в п.2 ст. 10.2 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА (2010), ст. 134 Кодекса европейского договорного права, ст. 14:307 Принципов европейского договорного права (Принципы Ландо), ст.III-7:307 Модельных правил европейского частного права (DCFR).

        Вывод: Установление 10 –летнего срока исковой давности в России следует рассматривать как возвращение к истокам российского права и восприятие принципов континентального права. На мой взгляд, законодательство постсоветских стран должно воспринять этот положительный опыт.

       

        Миф четвертый. Начало течения срока исковой давности  по обязательствам

        В соответствии с п.п. 2 и 3 ст. 180 ГК РК (п.2 ст. 200 ГК РФ) различается начало течения срока исковой давности по обязательствам с определенным и неопределенным сроками исполнения.

        Больше всего мифов существует в отношении обязательств с неопределенным сроком исполнения. Но и в отношении обязательств с определенным сроком исполнения имеется ряд нерешенных и сомнительных вопросов.

        Я построю изложение этого материала в следующей последовательности:

1)    соотношение п.1 ст. 180 ГК РК (п.1 ст. 200 ГК РФ) и пунктов 2 и 3 ст.

180 ГК РК ( п.2 ст. 200 ГК РФ);

2)    начало течения срока исковой давности по обязательствам с

неопределенным сроком исполнения;

3)    начало течения срока исковой давности при расторжении договора;

4) начало течения срока исковой давности по обязательствам с

определенным сроком исполнения.       

        1) Соотношение п.1.ст. 180 ГК РК (п. 1 ст. 200 ГК РФ) и пунктов 2 и 3 ст. 180 ГК РК (п.2 ст. 200 ГК РФ).       Вопрос о том, применимы ли к исковой давности по обязательствам общие положения об исковой давности (субъективный критерий, нарушение прав) является дисскусионным.

        В отношении того, применяется ли к пункту 2 ст. 200 правило п.1 ст. 200 ГК РФ, в юридической литературе России высказываются различные точки зрения.

        Одни авторы считают, что пункт 2  является лишь уточнением п.1 ст. 200 ГК РФ[17].

        Однако господствующей является другая точка зрения, а именно, утверждающая, что п. 2 является исключением из п.1 ст. 200 ГК РФ и поэтому правило «узнал или должен был узнать» в этих случаях не применяется.

        В учебнике гражданского права1998г. Е.А. Суханов писал:

        «Момент начала течения срока исковой давности определяется днем, когда потерпевшее лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п.1 ст. 200 ГК)... В ряде случаев закон непосредственно определяет момент начала течения давностного срока. Например, по обязательствам с точно определенным сроком исполнения исковая давность начинает течь с момента окончания этого срока (п. 2 ст. 200 ГК), ибо о нем заранее осведомлены обе стороны. Закон сам определяет момент начала течения сокращенных сроков исковой давности, в частности в транспортных обязательствах»[18].       Таким образом, Е.А. Суханов рассматривал момент начала течения исковой давности по п. 2 ст. 200 ГК РФ как объективный момент в отличие от субъективного по п. 1 ст. 200 ГК РФ и как непосредственное определение этого момента законом.   

        В дальнейшем Е.А. Суханов повторяет свою позицию об определении момента течения давностного срока непосредственно законом применительно к п.2 ст. 200 ГК РФ[19].

        Данную позицию можно рассматривать как признание того, что п.2 ст. 200 ГК РФ является не уточнением, и исключением из п.1 ст. 200 ГК РФ.

        Другие авторы эту точку зрения высказывают более определенно.

        Например, в одном из Комментариев к Гражданскому кодексу РФ говорится:

        «Статья 200 ГК исходит из так называемого субъективного способа определения начала течения исковой давности. В отличие от Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже (ст. 100), в силу которой право на иск, вытекающее из нарушения договора, считается возникшим в день, когда имело место такое нарушение, ГК вслед за Кодексом 1964 года предусмотрел, что исковая давность начинает течь с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о допущенном нарушении (п.1 ст. 200). Исключения из этого правила могут быть в силу комментируемой статьи установлены Кодексом или иным законом. Так, в частности, для обязательств с определенным сроком п.2 ст. 200 предусматривает, что течение исковой давности начинается с момента окончания срока. Другое правило действует в отношении обязательства, срок исполнения которого не определен либо определен моментом востребования. В таком случае течение исковой давности начинается с того момента, когда у кредитора возникает право требования исполнения обязательства (см. ст. 314)»[20].

        В другом Комментарии написано:

        «Статья 200 ГК устанавливает порядок определения начала течения срока исковой давности.   В соответствии с общим правилом, установленным п.1 данной статьи, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Исключения из этого правила устанавливаются  ГК (п.п.2,3 ст. 200, ст. ст. 725, 797) и иными законами»[21].

        Еще в одном Комментарии говорится:

        «В п.1 комментируемой статьи установлено общее правило, определяющее начальный момент исчисления срока исковой давности. Изъятия из этого правила содержатся как в самом Кодексе (например, абз.2п.2, п.3 комментируемой статьи), так и в отдельных Законах»[22]. В абз. 2 п.2 говорится об обязательствах с неопределенным сроком исполнения, в п.3 –о регрессных обязательствах».

        В учебнике гражданского права В.А. Белова содержится следующее положение:

        «Начало течения исковой давности. Течение исковой давности начинается со дня возникновения права на иск. В свою очередь, право на иск возникает со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п.1 ст.200 ГК). Естественно, предполагается, что о нарушении своего гражданского  права управомоченное лицо узнает в тот самый момент, когда произошло нарушение, что не лишает его возможности доказывать обратное, а именно: что о правонарушении ему стало известно позднее. Исключения из данного общего правила могут быть установлены ГК и иными законами; в частности, самим ГК несколько иначе определяется момент начала течения исковой давности по требованиям, вытекающим из нарушения обязательств (п.2 ст. 200), «по регрессным обязательствам» (п.3 ст. 200), по искам, связанным с недействительностью сделок (ст. 181) и некоторым другим специальным исковым давностным срокам»[23].

        Еще в одном учебнике гражданского права говорится:

        «Начало течения срока исковой давности - решающее для правильности его исчисления, так как ошибка обязательно приведет к его искусственному удлинению или сокращению. В соответствии со ст. 200 ГК течение исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила могут быть установлены кодексом или иным законом.

        Так, для обязательств с определенным сроком исполнения в соответствии с п. 2 ст. 200 ГК исковая давность течет с момента окончания срока (со следующего за датой исполнения дня).

        Другое правило действует для обязательств, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования. В таком случае течение исковой давности начинается с того момента, когда кредитор предъявит должнику требование об исполнении обязанности. При этом, если должнику предоставляются льготные семь дней, давность исчисляется с момента окончания льготного срока»[24].

        В учебнике под ред. О.Н. Садикова тоже сначала пишется о том, что п.1 ст. 200 ГК РФ – это общее правило. Изъятия из этого правила устанавливаются ГК и иными законами. Например: и далее приводятся примеры, в том числе пункт 2  ст. 200 ГК РФ[25].

        В доктрине Казахстана также встречаются различные толкования соотношения п.1 и пунктов 2 и 3 ст. 180 ГК РК.

        В частности, в Учебнике гражданского права под ред. А.Г. Диденко отмечается, что «в ст. 180 ГК включены дополнительные правила, развивающие положения о начале срока исковой давности относительно срочных и бессрочных обязательств». И далее перечисляются изъятия из общего правила, куда правила  пунктов 2 и 3 ст. 180 ГК не включены[26].

        К сожалению, в выпушенном  под моей редакцией Комментарии к Гражданскому кодексу в комментарии к ст. 180 ГК говорится в отношении пунктов 2 и3 ст. 180 ГК, что они являются уточнением п.1 ст. 180ГК,  а в списке исключений нет пунктов 2 и 3  ст. 180 ГК[27].

        Хотя Комментарий к ГК РК выпущен под моей редакцией, я не являюсь автором комментария к главе 7 «Исковая давность», автором тоже (как и в учебнике пол ред. А.Г.Диденко) являлся Б.Б. Базарбаев. Это было личное мнение Б. Б. Базарбаева.

        В 2013г. был выпущен под моей редакцией  Учебник по гражданскому праву, в котором мы постарались высказать более точное мнение. В  главе 14 учебника  закреплено следующее положение:

        «Течение исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении права (п.1 чт. 180 ГК). Изъятия из этого правила устанавливаются ГК и иными законодательными актами. Приведем некоторые примеры»[28].  И далее приводятся примеры, в том числе пункты 2 и 3 ст. 180 ГК РК .

        В настоящее время Научно-исследовательский институт частного права, который я возглавляю, завершает подготовку к изданию нового Комментария к Гражданскому кодексу. В нем  воспроизведены те же положения, которые были закреплены в Учебнике  по гражданскому праву.

        Таким образом, и российская, и казахстанская доктрина в основном исходят из того,  что пункты 2 и 3 являются исключениями из п.1 ст.180 ГК РК, так же как и п.2 является исключением из п.1 ст.200 ГК РФ, и что правило  «узнал  или должен был узнать»  не применяется  к обязательствам с определенным и неопределенным  сроками исполнения.

        Данная концепция находит подтверждение в судебной практике Казахстана. Например, в деле по иску прокурора г. Астаны в интересах государства к налоговому комитету по Сары-Аркинскому району г. Астаны и АО ПРП «Целинэнергоремонт » о восстановлении суммы задолженности по социальному налогу Коллегия по гражданским делам Верховного Суда  РК в своем Постановлении от 22 февраля 2005г. №3н-26-05 отметила следующее:

        «Нельзя согласиться с доводом протеста о том, что указанный срок подлежит исчислению с февраля 2003 года, когда прокурору  в ходе проверки правильности применения законодательства налоговыми органами г. Астаны стало известно о факте незаконного списания задолженности. В соответствии с п.2 ст. 180 ГК по обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения. Поскольку согласно указанному выше Порядку уплаты, учета и зачисления средств в Пенсионный фонд срок перечисления акционерным обществом последних страховых взносов определен не позднее 10 января 1998 года, срок исковой давности по данному делу истек».

        Таким образом, Коллегия по гражданским делам отказалась применять принцип «узнал или должен был узнать к обязательствам, в данном случае обязательствам с определенным сроком исполнения.

        Аналогично в деле по иску Конкурсного управляющего ТОО «Агропромсервис» к ТОО «Садовое» о взыскании дебиторской задолженности Коллегия по хозяйственным делам Верховного Суда РК в Постановлении от 2 мая 2001г. №1н-107-01 указала:

        «Кроме того, п.1 ст. 180 ГК РК предусматривает общее правило исчисления срока исковой давности, а изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законодательными актами. Так, ч. 2 ст. 180 ГК РК предусматривает, что по обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения».

        Данную концепцию иногда пытаются оспорить. Например, А. П. Сергеев считает, что и в обязательствах с определенным и неопределенным сроками исполнения продолжает действовать принцип  «знал или должен был знать».     Он объясняет применение этого принципа тем, что «в случае обязательств с определенным сроком исполнения кредитор знал, что срок наступит, а в обстоятельствах с неопределенным сроком исполнения обязанность должника исполнить обязательство возникает в момент предъявления кредитором требования. При нарушении этого обязательства начинается течение срока исковой давности и кредитор об этом знал или должен был знать[29].

          Данное мнение представляется весьма странным и не соответствует превалирующему взгляду в российском  и в казахстанском праве. Знает  кредитор  или не знает, от этого ничего не изменится. Все равно исковая давность начнет течь. Кроме того, по утверждению А. Сергеева исковая давность в обязательствах с неопределенным  сроком исполнения начнет течь  с момента  нарушения должником обязанности исполнить  требование кредитора. Этот  срок не совпадает со сроком требования, а наступает  неизменно позднее. Сначала кредитор  выдвигает требование, а уже после  этого  в разумный срок  должник должен  это требование исполнить.

        Данное утверждение было бы справедливым, если бы проф. А.П.Сергеев жил в Республике Молдова, где такое положение закреплено в ГК. Но это утверждение никак не вытекало из ГК РФ до 2013 г., а после 2013 г. стало прямо противоречить ГК РФ, ибо в соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ начало  течения  срока исковой давности совпадает со сроком предъявления требования, а не со  сроком  неисполнения должником обязательства. Я уже не говорю о том,  что применительно к Казахстану утверждение А.П.Сергеева было   противозаконным всегда.      

2)    Начало течения исковой давности по обязательствам с

неопределенным сроком исполнения. Более сложная ситуация сложилась применительно к обязательствам с неопределенным сроком исполнения. В законодательстве и доктрине относительно этих обязательств выработалось несколько подходов.

        Первый подход выражен в ГК РК, в п.3 ст. 180  которого закреплено:

« 3.По обязательствам, срок исполнения которых не определен либо

определен  моментом востребования, течение исковой давности начинается  с момента предъявления об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока (пункт 2 ст. 277 настоящего Кодекса)» (выделено мной -   М.С.).  

        Аналогичное правило было закреплено в Своде законов гражданских Российской Империи. В соответствии со ст. 1549 (6) «Земская давность по долговым обязательствам бессрочным и выданным сроком до востребования считается со дня представления такого обязательства ко взысканию».

        Интересно расшифровывается в Своде законов гражданских это правило в отношениях по наследованию. В ст. 1259. Примечании говорится:

        «По долговым обязательствам бессрочным и выданным  со сроком до востребования, если они представлены ко взысканию по смерти заемщика, наследники его ответствуют только всем принятым ими по наследству от должника имением; если же таковое обязательство будет оставлено в безопасности в течение десяти лет со времени смерти заемщика, то наследники его освобождаются от всякой по оному ответственности».

        Справедливости ради следует отметить, что данное правило подвергалось критике в русской дореволюционной литературе[30].

        Второй подход был закреплен в абз.2 п.2 ст. 200 ГК РФ до 2013г.:

        «По обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, течение исковой давности начинается с момента, когда у кредитора возникает право предъявить требование об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такового требования, исчисление исковой давности  начинается по окончании указанного срока» (выделено мной – М.С.).

        Аналогичная редакция содержится в ч.2 п.2 ст. 201 ГК Республики Беларусь, в ч.2 п.5 ст. 261 ГК Украины, ст. 154 ГК Республики Узбекистан, ч.2 п.3 ст. 216 ГК Кыргыской Республики, ч.2 п.3 ст. 224 ГК Республики Таджикистан, п. 3 ст. 337 ГК Республики Армения, ст. 377.3 ГК Республики Азербайжан.

        После 2013г. редакция абз.2 п.2 ст. 200 ГК РФ практически один в один совпала с редакцией п.3 ст. 180 ГК РК, то есть ГК РФ воспринял первый подход.

        Если проанализировать изменения, внесенные в абз. 2 п.2 ст. 200 ГК РФ Законом от 7 мая 2013г., то основное заключается в том, что фраза: «Течение исковой давности начинается с момента,когда у кредитора возникает право требования об исполнении обязательства» заменена на фразу:  «срок исковой давности начинает течь со дня  предъявления кредитором требования об исполнении обязательства».

        Нетрудно заметить, что ГК РФ воспринял формулу, которая с самого начала была закреплена в п.3 ст. 180 ГК РК. Я приветствую это изменение, ибо момент, когда у кредитора возникает право требования, является достаточно неопределенным и может породить представления, что здесь может быть применена формула «узнал или должен был узнать». Между тем к обязательствам эта формула принципиально неприменима. Поэтому должен быть установлен точно определенный срок начала течения срока исковой давности. По законодательству Казахстана и по законодательству России в новой редакции этот срок точно установлен: день предъявления кредитором требования об исполнении обязательства.

        К сожалению, в ГК других постсоветских стран прежняя неопределенная формулировка сохранилась.

        Третий подход выражен в ГК Молдовы, в п.3 ст. 272 которого закреплено:

        «В правоотношениях, в которых срок исполнения обязательства не определен или в которых исполнение может быть востребовано в любой момент, течение срока исковой давности начинается с момента, когда должник должен исполнить обязательство».

        Поскольку в таких обязательствах должник должен исполнить обязательство в разумный срок после предъявления требования об исполнении, такая позиция ГК Молдовы также в какой-то степени привязывает начало течения исковой давности к сроку предъявления требования кредитора об исполнении обязательства.

        Четвертый подход был продемонстрирован в дореволюционном и послереволюционном  российском законодательстве.

        В ст. 112 проекта Гражданского Уложения было указано:

        «По обязательствам, подлежащим исполнению по востребованию верителя, течение исковой давности начинается со времени возникновения  обязательства, хотя бы для исполнения оного и был назначен особый, исчисляемый со дня востребования, срок».

        В п. 2 ст. 45 ГК РСФСР 1922 г. закреплялось:

        «По обязательствам, подлежащим исполнению по востребованию кредитора, течение исковой давности начинается со времени возникновения обязательства».

        В Основах гражданского законодательства 1961 г.. в ГК РСФСР  1964 г. и в ГК КазССР 1963 г. об исковой давности в обязательствах не упоминается.

        Следует отметить, что поддержка такого подхода российскими исследователями  была, естественно, в период действия ГК РСФСР 1922г[31].

        Однако эта позиция, основанная на не совсем четко определенном моменте начала течения исковой давности в абз. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ («когда у кредитора возникает право предъявить требование об исполнении обязательства»), поддерживается и рядом современных авторов (до внесения изменений 2013 года)[32].Правда, указанные авторы, критикуя редакцию абз. 2 п.2 ст. 200 ГК РФ, предлагали изменить редакцию этой части на слова «со дня предъявления требования» (что и было сделано в 2013г).

        А.П. Сергеев, критикуя эти предложения, ссылается опять на то, что абз. 2 п.2 ст. 200 ГК РФ должен рассматриваться в сочетании с п.1 ст. 200 ГК РФ («узнал или должен был узнать»)[33]. В настоящее время можно констатировать, что позиция этих авторов нашла воплощение в измененной в 2013 г. редакции абз. 2 п.2 ст. 200 ГК РФ, а позиция А.П. Сергеева стала прямо противоречить действующему законодательству.

        Концепция, закрепленная в п.3 ст. 180 ГК РК, разделяется и судебной практикой РК.

        Приведу в качестве примера одно дело:

        1 января 2004 г. между гр-нами Д. и М. был заключен договор займа денежных средств, согласно которому заем был предоставлен гр-ну М. сроком до 31 декабря 2004 г. с условием, что в случае непогашения займа в срок, срок действия договора продлевается до момента полного исполнения обязательства.

        15 ноября 2007г. между гр-ми Д.и Н., действовавшим по доверенности гр-на М., было заключено дополнительное соглашение к договору займа о продлении срока возврата займа до 1 января 2010г.

        Гр-н М. взятые на себя обязательства не выполнил.

        Гр-н Д. предъявил иск о взыскании долга по договору займа 9 марта 2010г.

        Суд первой инстанции признал дополнительное соглашение от 15 ноября 2007г недействительным, мотивируя это тем, что гр-ну Н. не предоставлялось право заключения сделок от имени гр-на М.    Суд в иске отказал за пропуском срока исковой давности.

        Апелляционная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части пропуска срока исковой давности.

        Постановлением надзорной судебной коллегии по гражданским и административным делам Верховного суда РК от 21 марта 2011г. №3г-90-11 было отказано в пересмотре постановлений нижестоящих судов. В постановлении было, в частности, отмечено:

        «Согласно пункту 3 статьи 386 ГК, если законодательством или договором предусмотрен срок действия договора, окончание  этого срока влечет прекращение обязательств сторон по договору. Договор, в котором отсутствует указание на срок его действия, признается действующим до определенного в нем момента окончания исполнения сторонами обязательства.

        По обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, в соответствии с пунктом 3 статьи 180 ГК течение исковой давности начинается с момента предъявления требования об исполнении  обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока.

        На основании представленных сторонами и исследованных в суде доказательств суд апелляционной инстанции, правильно руководствуясь вышеприведенными нормами закона, обоснованно указал, что в соответствии с пунктом 3 статьи 180 ГК течение срока исковой давности начинается с момента предъявления требования об исполнении обязательства, то есть с 9 марта 2010 года, в связи с чем правомерно изменил решение суда первой инстанции».

        Сразу же возникает вопрос о сроке, в течение которого кредитор может предъявить требование об исполнении обязательства? Может ли он это сделать через 10, 20, 30, 50 лет?  Потому что формальных ограничений нет.

        На самом деле такие ограничители есть. Это ст. 8 ГК РК (ст. 10 ГК РФ), в соответствии с которой гражданские права должны осуществляться  в соответствии с принципами добросовестности, разумности и справедливости.

         Если кредитор предъявит иск через 20 лет и не объяснит причину такой длительной задержки, суд будет вправе (и, несомненно, сделает это)  отказать в иске вследствие нарушения принципов добросовестности, разумности и справедливости.

        Однако с введением в ГК РФ в 2013г. десятилетнего срока исковой давности проблема временных ограничений (ограничений времени) для предъявления требования о исполнении обязательства с неопределенным сроком исполнения в России решена.

        В Казахстане и в других постсоветских странах такую норму тоже желательно включить. Но до этого временным  ограничением будет выступать соблюдение принципов добросовестности, разумности и справедливости. 

3)    Начало течения исковой  давности  при расторжении договора.

        Это миф не прошлого, а настоящего времени.           Задача заключается в том, чтобы превратить его в реальность.

        Речь идет о возможности применения п.3 ст. 180 ГК РК (абз. второго п.2 ст. 200 ГК РФ) к правоотношениям, возникающим после расторжения договора. Я продемонстрирую это на примере договора подряда.

        В соответствии с п.3 ст. 723 ГК РФ «если отступление в работе от условий договора подряда или иные недостатки результата работы в установленный заказчиком разумный срок не были устранены либо  являются существенными и неустранимыми, заказчик вправе отказаться от исполнения договора и потребовать  возмещения причиненных убытков». Примерно похожая норма закреплена в п.2 ст. 627 ГК РК.

        По мнению ВАС РФ требование о взыскании убытков  при отказе заказчика от договора подряда (п.3 ст. 723 ГК РФ)  признается требованием, связанным с ненадлежащим качеством работы (Консультант Плюс:Аналитический обзор от 18.03.2014г.) и к такому требованию применяется сокращенный  срок исковой давности, но, по мнению некоторых судов, к этим правоотношениям  годичный срок исковой давности не применяется (Постановления ФАС Северо-Западного округа  от 15. 01.2013г. №А56- 10097¤2012, Восемнадцатого  арбитражного апелляционного суда от 18. 04. 2011г. №А47-9453¤2010,  Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 22. 10. 2012г. № А 56-14968¤2012)[34]. То есть арбитража применяли трехгодичный срок исковой давности с момента расторжения договора.

        Решение ВАС РФ и арбитражных судов нельзя признать безупречным. Применение как сокращенного, так и общего срока исковой  давности не вытекает из п. 3 ст. 723 ГК РФ. Непонятно также, с какого момента начинать исчисление срока исковой давности: с момента  нарушения договора, с момента отказа от договора или с момента  предъявления требования  о возмещении  убытков. 

        И когда это требование должно быть предъявлено? В какой срок после расторжения договора? Ответа на этот вопрос в законодательстве нет и он может быть получен только путем  систематического толкования норм ГК.

        Не претендуя на истину в последней инстанции, я предлагаю здесь свое толкование норм ГК о применении положений об исковой давности к случаям расторжения договора вследствие одностороннего отказа  от договора.

        Причем следует уточнить, что я здесь не рассматриваю вопрос о начале течения срока исковой давности по исполнению основного обязательства. При расторжении договора основное обязательство прекращается и требовать исполнения прекращенного обязательства невозможно. Следовательно, нет и исковой давности.

        В некоторых юрисдикциях этот вопрос решается несколько по другому. Например, в §199 Германского гражданского уложения закреплено:

        «Если правомочное лицо может требовать исполнения обязательства лишь при расторжении договора, то течение срока исковой давности начинается с того момента, когда расторжение договора стало возможным. Если должник обязан исполнить обязательство лишь по истечении определенного периода времени с момента расторжения договора, то начало течения срока исковой давности отодвигается на соответствующий период».

        В наших юрисдикциях это невозможно, ибо противоречит положениям ст. 403 ГК РК (ст. 453 ГК РФ) о прекращении обязательства. И хотя суды РК и РФ зачастую решают вопрос об исполнении обязательства после его прекращения, это расходится с законодательными положениями.

        Однако сейчас мы говорим только об исковой давности  применительно к убыткам, возникшим в результате расторжения договора.

        Какие правоотношения возникают после одностороннего отказа от договора?

        Во-первых, односторонний отказ от договора влечет за собой расторжение договора (п.3 ст. 401 ГК РК, п.2 ст. 450 -1 ГК РФ).

        Во-вторых, расторжением договора обязательства сторон прекращаются (п.1 ст. 403 ГК РК, п.2 ст. 453 ГК РФ).

        В-третьих, если основанием для расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных расторжением договора (п.5 ст. 403 ГК РК, п.5 ст. 453 ГК РФ).

        Из этих нормативных положений вытекает то, что после расторжения договора возникает обязательство по возмещению  убытков, причиненных расторжением договора. Значит, возникает новое обязательство - обязательство по возмещению убытков. Основное обязательство, вытекающее из договора, с его расторжением прекращается.

        Это означает, что односторонний отказ от договора как юридический факт играет двоякую роль: с одной стороны, он является правопрекращающим юридическим фактом, то есть расторгается договор и прекращается обязательство, вытекающее из договора. С другой стороны, он является правопорождающим юридическим фактом, он порождает обязательство по возмещению убытков, причиненных расторжением договора.

        Это новое обязательство является охранительным правоотношением, гражданско-правовой ответственностью. Это не деликт, не обязательство из причинения вреда. Нормы главы 47 ГК РК «Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда», на эти отношения не распространяются. Это договорная ответственность, но в то же время это новое обязательство, возникающее в результате существенного нарушения договора с последующим его расторжением и привлечения в связи  с этим нарушителя к гражданско-правовой ответственности.

        В случае существенного нарушения договора, таким образом, основанием для возникновения охранительного правоотношения является не только сам факт нарушения обязательства, а фактический состав из двух элементов: 1) нарушение договора; 2) односторонний отказ от исполнения договора. В этом фактическом составе сделка по отказу выполняет функцию завершающего элемента[35].

Применительно к разным видам договоров, в частности договорам подряда и поставки, в юридической литературе делаются выводы о том, что под убытками, причиненными расторжением договора, следует понимать как убытки, причиненные недостатками результатов работ, так и убытки, причиненные расторжением и изменением договора[36].

         Если говорить, например, о договоре строительного подряда, то можно выделить две группы убытков: убытки от задержки выполнения этапов работ подрядчиком, возникшие до расторжения договора, и убытки от затрат, которые заказчик понес уже после расторжения договора, например, оплата за исправление недостатков и завершение строительства другому подрядчику.   

        Как же решается вопрос с исковой давностью в обязательстве по возмещению убытков, возникшем после расторжения договора?

        Это новое обязательство. Прежнее основное обязательство, вытекающее из договора, прекратилось. В этом новом обязательстве, естественно, никаких сроков исполнения не установлено. Следовательно, это обязательство с неопределенным сроком исполнения, и оно подчиняется правилам п.3 ст. 180 ГК РК (абз. 2 п.2 ст. 200 ГК РФ).

        Из этого вытекает, что течение исковой давности начинается не с момента расторжения договора или с момента нарушения договора, а с  момента   предъявления кредитором  требования о возмещении убытков.

        Если обоснованность возмещения убытков, причиненных непосредственно расторжением договора (оплата услуг нового подрядчика) сомнений не вызывает, то обоснованность возмещения убытков, возникших во время исполнения договора, до его расторжения, в рамках нового обязательства и с новым сроком начала течения исковой давности, является достаточно спорной.

        Необходимо различать два варианта событий: при нормальном течении договора, когда допущено ненадлежащее исполнение (задержка выполнения этапов работ), и при расторжении договора.

        При нормальном течении договора (без расторжения) обязательство по выполнению промежуточных этапов работ является обязательством  с определенным сроком исполнения, поэтому срок исковой давности начинает течь с наступлением срока исполнения очередного этапа работ. Если бы заказчик не расторг договор и истек срок исполнения обязательства, начало течения исковой давности исчислялось бы по каждому этому отдельно и по договору в целом с момента окончания срока его исполнения.

        Однако при расторжении договора картина меняется. Все обязательства по договору прекращаются.   Раз прекратились все обязательства сторон, прекратилось и право требовать исполнения этих обязательств. Прекратилось и право кредитора требовать возмещения убытков за каждый  случай задержки. Соответственно прекращается и течение исковой давности по этим правам. Нет права, нет и применения исковой давности.

        Обязательство по возмещению убытков начинает течь заново, поэтому срок исковой давности по всем убыткам, в том числе возникшим до расторжения договора, начинает течь с момента предъявления заказчиком требования о возмещении убытков.

        Следует отметить, что данная конструкция применима  в соответствии с п. 5 ст. 403 ГК РК (п.5 ст.453 ГК РФ) только к убыткам, возникшим вследствие существенных нарушений, послуживших основанием расторжения договора. Из этого вытекает ряд последствий. В частности, не возмещаются:

1)    убытки, возникшие вследствие существенных нарушений, которые,

 однако, не явились основанием расторжения договора;

2)    убытки, вызванные несущественными нарушениями договора;

3)    неустойка, предусмотренная договором за нарушение договора.

Все эти обязательства  с расторжением договора прекращаются.       

4)    Начало течения срока исковой давности по обязательствам с

определенным сроком исполнения.

После того, как мы рассмотрели ситуацию с началом течения исковой давности при расторжении договора, обратимся к исковой давности при обычном течении договора (без расторжения). Я имею в виду обязательства с определенным сроком исполнения.        Применительно к обязательствам с определенным сроком исполнения особых проблем не возникало в законодательстве и практике постсоветских стран.

        ГК постсоветских стран в целом единодушны в том, что течение исковой давности по обязательствам с определенным сроком исполнения начинается по окончании срока исполнения (см., например, п. 2 ст. 180 ГК РК, ч.1 п.2 ст. 200 ГК РФ, ч. 1 п.5 ст. 261 ГК Украины, ч.1 п.2 ст. 201 ГК Республики Беларусь, ст. 154 ГК Республики Узбекистан, ч.1 п.3 ст. 216 ГК Кыргызской Республики и т.п.).

        В п. 2 ст. 180 ГК РК (абз.1 п.2 ст. 200 ГК РФ) определен четкий срок  начала течения исковой давности - окончание срока исполнения обязательства. Именно по этому критерию производятся различия между обязательствами с определенным и неопределенным сроками исполнения.

        В судебной практике иногда происходит смешение этих обязательств.

  Например, гр-ка С. заключила с Центром международных программ Договор от 24 марта  2006 г. на обучение за рубежом по международной стипендии Президента РК «Болашак». 19 марта 2010 г. решением Республиканской комиссии по подготовке  кадров за рубежом  гр-ка  С. была лишена международной стипендии «Болашак» с обязательным возмещением всех расходов на организацию обучения. Центр международных  программ обратился в суд с иском о возмещении всех расходов с 10 % штрафом от суммы фактически понесенных расходов, которые должны быть выплачены, в соответствии с п.5.5. Договора, в течение одного календарного года после вынесения решения Республиканской комиссии.

Гр-ка С. обратилась в суд со встречным иском, утверждая, что она выполнила все обязательства по договору. Кроме того, истцом пропущен срок исковой давности.

В решении Бостандыкского районного суда г. Алматы от 1 августа 2013г. №2-3208/2013, которым иск Центра международных программ был удовлетворен, было отмечено:

«Доводы ответчика об истечении срока исковой давности для предъявления требований о возмещении расходов необоснованны, поскольку установлено, что решение о возложении на ответчика обязательств возместить расходы, затраченные на обучение, приняты 19.03.2010г.; по условиям договора (п.5.5.) стипендиат обязан возместить все затраты в течение 1 календарного года. Из указанного следует, что ответчик обязана была возместить расходы до 19.03.2011г., а согласно п.2 ст. 180 ГК, по обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения. При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что исковые требования истцом АО «Центр международных программ» заявлены в пределах сроков исковой давности».

Между тем в выступлении представителя истца на процессе было заявлено, что в адресе гр-ки С. 10.10.2011г. было направлено уведомление об исполнении обязательства, при этом был установлен льготный срок до 15.10. 2011г. Таким образом, срок  исковой давности в три года согласно ст. 178 ГК завершится только 15.10. 2014г.

Поскольку различные подходы к исчислению сроков исковой давности никак не повлияли на соблюдение сроков исковой давности, истец, естественно, не стал оспаривать иной подход суда к решению этого вопроса. Однако представляет интерес правильное решение с чисто теоретической точки зрения.

Если бы в п. 5.5. Договора не был установлен годичный срок исполнения после решения Республиканской комиссии, то обязательство по возмещению убытков возникло бы после даты принятия решения Республиканской комиссии,  то есть 19.03. 2010г. И это было бы обязательство с неопределенным сроком исполнения, и тогда в соответствии с п.3 ст. 180 ГК РК срок исковой давности стал бы исчисляться с момента предъявления требования о возмещении убытков плюс пятидневный льготный срок., то есть с 15.10. 2011г. Однако поскольку в данном случае установлен годичный срок, в течение которого должно быть исполнено обязательство, оно является обязательством с определенным сроком исполнения, поэтому в соответствии с п.2 ст. 180 ГК РК срок исполнения наступил 15.10.2012г.

В любом случае и суд, и истец исходили из того, что обязательство о возмещении убытков является новым дополнительным обязательством, срок исковой давности по которому начинает течь самостоятельно или с момента предъявления требования, или с момента  наступления срока исполнения обязательства по возмещению убытков. И о п. 1 ст. 180 ГК РК никто не упоминал.            

        Возвращаясь к обязательствам с определенным сроком исполнения, следует подчеркнуть, что под таким обязательством понимается не только  обязательство, срок исполнения которого наступает по окончании срока действия договора, но и все промежуточные обязательства, которые должны быть исполнены в процессе исполнения общего обязательства.

        Например, в соответствии с п. 1 ст. 651 ГК РК (п.1 ст. 740 ГК РФ) «По договору строительного подряда подрядчик обязуется в установленный договором срок построить по заданию заказчика определенный объект либо выполнить иные строительные работы…» (выделено мной – М.С.).

        В п.1 ст. 620 ГК РК (аналогично  п.1 ст. 708 ГК РФ) закреплено:

«В договоре подряда указываются начальный и конечный сроки выполнения работы». По согласованию между сторонами в договоре могут быть предусмотрены также сроки завершения отдельных работ.

Если иное не предусмотрено договором, подрядчик несет ответственность за нарушение как начального и конечного, так и промежуточных сроков выполнения работы» (выделено мной –М.С).

Когда мы говорим об ответственности за задержку исполнения обязательства, речь идет в том числе и об ответственности за нарушение промежуточных сроков. Исковая давность  по каждому и случаев задержки наступает в соответствии с п.2 ст. 180 ГК РК (абз. первый п.2 ст. 200 ГК РФ) с момента истечения срока исполнения обязательства, то есть в нашем случае с момента наступления промежуточного срока.

Из этого вытекает, что: (1) начало течения срока исковой давности связано не с нарушениями обязательства, а с наступлением срока исполнения обязательства; (2) наступление начала течения срока исковой давности никак не связано с тем, знал или должен был знать заказчик о нарушении обязательства; и (3) пункт 2 статьи 180 ГК РК является (так же как и п. 3 ст. 180 ГК РК) исключением из положений п. 1 ст. 180 ГК РК.

Есть обязательства, которые полностью состоят из промежуточных сроков исполнения. В частности, договор на оплату тепловой энергии или коммунальных услуг может быть заключен на один год, пять  лет или десять лет, но он весь состоит из периодических промежуточных платежей (помесячных, поквартальных, ежегодных и т.п.). И исковая давность начинает течь после наступления каждого срока исполнения.

Например, в п. 4 Нормативного постановления Верховного Суда РК от 23 декабря 2005г. №9 «О некоторых вопросах применения судами законодательства, связанного с взысканием задолженности за тепловую и электрическую энергию» закреплено:

«4. По обязательствам, возникающим из договора энергоснабжения, установлен общий срок исковой давности. Граждане по договору энергоснабжения обязаны производить оплату потребленной энергии ежемесячно, поэтому течение срока исковой давности по обязательствам абонента начинается с момента окончания срока исполнения обязательства по оплате принятой энергии».

В п.п. 24-25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2005 года №43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» утверждается:

«24. По смыслу пункта 1 статьи 200 ГК РФ течение исковой давности по иску, вытекающему из нарушения одной стороной договора условия об оплате товара (работ, услуг) по частям, начинается в отношении каждой отдельной части. Срок давности по искам о просроченных повременных платежах (проценты за пользование заемными средствами, арендная плата и и т.п.) исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу.

25. Срок исковой давности по требованию о взыскании неустойки (статья 330 ГК РФ) или процентов, подлежащих уплате по правилам статьи 395 ГК РФ, исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки».

В Обобщении судебной практики Нижегородского областного суда от 31 октября 2016года по вопросам, связанным с применением норм закона, регулирующих исковую давность, говорится, что:

«В обязательствах по уплате периодических платежей исковая давность начинает течь по каждому платежу в отдельности. То же самое относится и к обязательствам, предусматривающим исполнение по частям.

По обязательствам, право требования по которым возникает не единовременно, а  последовательно по дням или периодам (например, пени или проценты за пользование чужими денежными средствами), срок исковой давности исчисляется отдельно по каждому из них (с момента возникновения соответствующего права требования)».

Но когда начинается течение исковой давности по возмещению убытков и взысканию неустойки?  Ответ как будто очевиден: с наступлением конечного или промежуточных сроков.

Однако если внимательно посмотреть на содержание п.2 ст. 180 ГК РК (абз.1 п.2 ст. 200 ГК РФ) то станет ясно, что речь в нем идет о нарушениях срока исполнения основного обязательства. Например, в договоре подряда – это обязательство  выполнить работы. Обязательство по уплате неустойки и возмещению убытков – это новое дополнительное обязательство, возникающее после наступления срока исполнения. Это тоже обязательство  с неопределенным сроком исполнения и исковая давность начнет течь тогда, когда кредитор предъявит требование о возмещении  убытков и взыскании неустойки.

Отличие от ситуации с расторжением договора заключается в том, что здесь основное обязательство не прекращается и подлежит исполнению Однако обязательство по возмещению убытков и здесь, и там является обязательством с неопределенным сроком исполнении.

Имеются определенные различия в исчислении исковой давности при возмещении убытков и взыскании неустойки. При возмещении убытков обязательство возникает после наступления срока исполнения и течение исковой давности начинается после однократного предъявления требования о возмещении убытков. Примерно так же обстоит дело со взысканием неустойки в виде твердой суммы штрафа.

Однако при взыскании пени за просрочку исполнения пеня взыскивается за каждый день просрочки, и в соответствии с вышеприведенными судебными документами исковая давность будет исчисляться отдельно за каждый день просрочки. Причем, если наступает, например, срок платежа пени за 10-й день просрочки, исковая давность начнет течь не с этого десятого дня, а с момента, когда кредитор предъявил требование о взыскании пени за этот самый десятый день.

Обычно в договоре устанавливают предел взыскания пени за просрочку, например: не более 10 % цены договора и т.п. Но если такой предел не установлен, взыскание пени может продолжаться вечно. Ограничением может быть только десятилетний срок исковой давности в РФ и ст. 8 ГК (добросовестность) в РК.

Изложенная здесь позиция исходит определенную поддержку в судебной практике Казахстане.

Решением Карагандинского областного суда от 23-24.05. 2000 г., оставленным без изменения определением Коллегии по хозяйственным делам Верховного Суда от 11 июля 2000г., установлен долг ОАО «Испат-Кармет» перед ТОО «Фирма «МиК лтд» за абротехнические  изделия, поставленные по контракту от 4 января 1996 г. №554, в размере 160 266, 2 долларов США и взыскана эквивалентная ей сумма в размере 227 738 27,тенге.

Неустойка в размере 15 млн. тенге за ненадлежащее исполнение того, же обязательства взыскана другим решением Карагандинского областного суда от 31 октября 2001г. В апелляционной жалобе на последнее решение ставится вопрос об отмене и принятии нового решения об отказе в иске по мотивам, в частности, пропуска срока исковой давности.

Постановлением Коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Казахстан от 25 декабря 2001 г. №3ф -772-01 решение Карагандинского областного суда от 31 октября 2001 г. оставлено без изменения, а апелляционная жалоба без удовлетворения.

Обстоятельства дела следующие.

ТОО «Фирма МиК лтд.» (далее - истец) поставила ОАО «Испат-Кармет» (далее –ответчик) абротехнические изделия в соответствии с Контрактом от 04.01. 96 г. №554. Ответчик оплату за поставленную продукцию не произвел. Истец  предъявил ответчику претензию от 3 марта 2000 г. о взыскании долга, которую ответчик проигнорировал. Истец обратился в судом с иском о взыскании суммы основного долга. Иск о взыскании суммы основного долга был удовлетворен 23-24 мая 2000г. Ответчик исполнил решение суда о погашении суммы основного долга 28 июля 2000 г. Расчет иска о взыскании неустойки в размере 15 млн. тенге был за период между востребованием и погашением долга, то есть за период с 3 марта по 28 июля 2000г. Этот иск был удовлетворен решением суда от 31 октября 2001г.Ответчик в апелляционной жалобе утверждал, что истцом при подаче  иска о взыскании неустойки был пропущен срок исковой давности.

Ситуация в данном деле отличается от ситуации, связанной с расторжением договора. В этом деле нет расторжения договора, поэтому несколько отличается момент возникновения нового обязательства о взыскании неустойки и убытков. Если  при расторжении договора нет необходимости определять момент нарушения обязательства, поскольку имеется четкий срок для начала течения срока исковой давности- момент расторжения договора, то при ответственности за нарушение договора без его расторжения новое обязательство о взыскании неустойки и убытков возникает при нарушении договора. Момент нарушения договора определяется сроком, в который должник должен был исполнить обязательство. В этом конкретном деле он наступает после поставки продукции и определяется или в договоре, или как разумный срок после исполнения истцом обязательства по поставке продукции.

Таким образом, в момент нарушения договора ответчиком наступают два различных последствия: возникает право истца требовать исполнения обязательства по уплате долга за поставленную продукцию и возникает право истца требовать взыскания неустойки и возмещения убытков, то есть возникает обязательство по уплате неустойки и возмещению. Оба этих обязательствах являются обязательствами с неопределенным сроком исполнения, так как в соответствии с п. 10.6 Контракта от 4 января 1996г. №554 последний действует до полного завершения взаиморасчетов.

В соответствии с этим Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РК указала в своем постановлении:

«Согласно п.3 ст. 180 ГК  по обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, течение срока исковой давности начинается с момента предъявления требования об исполнении обязательства. При таких обстоятельствах срок исковой давности не пропущен, поскольку требование об исполнении обязательства предъявлено 3 марта 2000г.».

Таким образом, Верховный Суд РК четко различает обязательство по исполнению основного долга и обязательство по взысканию неустойки и возмещению убытков.

Верховный Суд РК указал в своем постановлении, что в решении суда от 23-24 мая 2000г. имело место установление нарушения должником обязательства по оплате принятой продукции и взыскание долга. А в соответствии со ст. 298 ГК неустойка взыскивается за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства при наличии условий привлечения должника к ответственности за нарушение обстоятельств. В соответствии со ст.ст. 293, 294 и 296 ГК неустойкой признается определенная договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства. Соглашение о неустойке должно быть совершено в письменной форме. Размеры неустойки определяются в твердой денежной сумме или в процентах к сумме  неисполненного обязательства. Соглашение о неустойке, ее размерах и условиях выплаты, содержащиеся в пунктах 8.1.-8.4 Контракта от 4 января 1996г. №554, соответствует этим требованиям.

Таким образом, Верховный Суд четко разграничивает обязательство о взыскании основного долга и обязательство о взыскании неустойки как самостоятельные обязательства.

Кроме того, важность этого постановления еще в том, что нигде  и ни одним словом Верховный Суд не упоминает о понятиях «знал или должен был знать». В этих понятиях нет необходимости для установления начала течения срока исковой давности в обязательствах с неопределенным   сроком исполнения.  

Однако при применении срока исковой давности необходимо иметь в виду принципиальную разницу между взысканием неустойки и возмещением убытков.

Дело в том, что в соответствии с п.3 ст. 179 ГК РК «с истечением срока исковой давности по главному требованию истекает срок исковой давности и по дополнительным требованиям (о взыскании неустойки, об ответственности поручителя и т.п.)». То же самое закреплено в п.1 ст. 207 ГК РФ, только там перечисление дополнительных требований несколько иное: проценты, неустойка, залог, поручительство и т.п.

Возмещение убытков не входит в состав дополнительных требований в смысле п.3 ст.179 ГК РК (п.1 ст. 207 ГК РФ), хотя по своей правовой природе является все же дополнительным по сравнению к основному обязательством.

Это существенное различие между неустойкой  и убытками было подчеркнуто  в п. 25 вышеприведенного Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015г. №43: «Признание обязанным лицом основного долга, в том числе в форме его уплаты, само по себе не может служить доказательством, свидетельствующим о признании дополнительных требований кредитора (в частности, неустойки, процентов за пользование чужими денежными средствами), а также требований по возмещению убытков, и, соответственно, не может расцениваться как основание перерыва течения исковой давности по дополнительным требованиям и требованию о возмещении убытков».

Как видим, здесь четко различаются дополнительные требования и требования о возмещении убытков.

Это различие не имеет большого значения при расторжении договора, так как при расторжении возмещаются в соответствии с п.5 ст. 403 ГК РК (п.5 ст. 453 ГК РФ) только убытки, возникшие в результате существенных нарушений договора, послуживших основанием расторжения договора. Неустойка при расторжении договора не возмещается.

Но при обычном течении договора (без расторжения) различие между неустойкой  и убытками приобретает существенное значение. К взысканию неустойки применяются те же сроки исковой давности, что и к основному обязательству, поэтому теряет всякое значение вопрос, когда началось течение срока исковой давности.    Иное дело - возмещение убытков, поскольку окончание срока исковой давности для возмещения убытков не связано с окончанием срока исковой давности для основного обязательства. Поэтому приобретает существенное значение момент начала течения срока исковой давности при возмещении убытков, который начинается с момента предъявления требования о возмещении убытков.

Вывод: 1) Необходимо точно определиться  в том, что, во-первых, положения  об  исковой давности  по  обязательствам  являются  исключением из общего правила  о субъективном критерии, здесь применим только объективный критерий;  во-вторых, эти положения опровергают общее  определение начала течения  исковой давности с момента нарушения прав потерпевшего, ибо здесь в момент начала течения исковой давности никакого нарушения прав не происходит. Пункты 2 и 3 ст. 180 ГК РК (п.2 ст. 200 ГК РФ) являются исключением из положений п.1 ст. 180 ГК РК (п.1 ст. 200 ГК РФ);

2) По обязательствам с неопределенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается с момента предъявления кредитором требования  об исполнении обязательства. Временным ограничением (ограничением времени) для предъявления требования является десятилетний срок исковой давности по ГК РФ и применение принципов добросовестности, разумности и справедливости по ст. 8 ГК РК;

3) При расторжении договора все обязательства по основному договору

и дополнительным обязательствам (неустойка, залог, поручительство и т.п.) прекращаются. Возникает новое обязательство по возмещению убытков, вызванных существенными нарушениями, послужившими основанием для расторжения договора, в соответствии с п.5 ст. 403 ГК РК (п.5 ст. 453 ГК РФ). Это обязательство с неопределенным сроком исполнения, поэтому срок исковой давности начинает течь с момента предъявления требования об исполнении обязательства по возмещению убытков (в соответствии с п.3 ст. 180 ГК РК и абз. вторым п.2 ст. 200 ГК РФ);

 

4) По обязательствам с определенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается с наступлением срока исполнения, причем  это относится не только к конечному, но и к промежуточным срокам исполнения. По периодическим платежам (пени или проценты за пользование чужими денежными средствами) срок исковой давности исчисляется отдельно по каждому платежу.

ВВЕРХ Печать • Сохранить в PDF